– Что стучишь? – Охранник открыл форточку на двери камеры, заглянул внутрь.
Перед дверью стоял человек среднего роста, с красными, воспаленными глазами. Ничего особенного – ни мощной мускулатуры, ни больших связей с уголовными авторитетами, однако сокамерники относились к нему с боязливым уважением.
– Что стучишь? – повторил охранник, разглядывая заключенного. – Я сейчас тебе так по башке настучу…
– Я хочу встретиться со следователем, – проговорил тот, подслеповато моргая, – я хочу сделать признательные показания.
– Будет тебе следователь, – хмыкнул охранник.
Через час заключенный сидел в кабинете следователя Мухина.
Следователь разглядывал его с любопытством.
Этот человек находился под следствием по делу об убийстве охранника коммерческой фирмы, занимавшейся антиквариатом, а также о явно предумышленном ДТП, организованном на Пулковском шоссе, в результате которого погиб водитель той же самой фирмы.
Интуиция говорила Мухину, что за этим человеком тянется длинный хвост других преступлений, но упорный подозреваемый на контакт со следствием не шел.
При аресте у него был изъят крупный и красивый драгоценный камень – сапфир, предположительно извлеченный из средневекового кубка. Этот камень вернули владелице – хозяйке все той же антикварной фирмы, точнее, вдове прежнего владельца, Антона Борового[3].
Еще этот человек выделялся из общей массы заключенных тем, что никто не знал его настоящего имени. Во время ареста при нем были найдены документы на имя Сергея Ивановича Иванова, но при тщательной проверке эти документы оказались поддельными, а арестованный настаивал на том, что он – действительно Сергей Иванович Иванов, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, уроженец города Тамбова.
Неувязка была только в том, что Сергей Иванов, родившийся в Тамбове в том далеком году, умер в возрасте шести месяцев и похоронен там же, в Тамбове.
– Ну что, Иванов, – проговорил следователь насмешливо, – решил все же заговорить? Или ты не Иванов?
– Иванов, Иванов! – закивал заключенный. – Самый что ни на есть настоящий Иванов!
– Настоящий Иванов умер! – рявкнул Мухин, но тут же взял себя в руки, вспомнив, что подследственный сам попросил о встрече, значит, надумал что-то о себе рассказать.
– Ну, и что же ты мне хотел сообщить?
– Хотел облегчить свою совесть и сообщить о совершенном мной преступлении, – проговорил заключенный.
– Я слушаю, – следователь включил диктофон и придвинулся поближе, – я внимательно слушаю.
– Это я в две тысячи одиннадцатом году убил бизнесмена Аккуратова.
– Что?! – Следователь удивленно уставился на своего визави. Тот замолчал, только моргал красными глазами.
– Ты это серьезно? – переспросил Мухин недоверчиво и сам почувствовал, что эти слова прозвучали глупо.
Дело