– Фароракоса. Птица такая. Бегающая. Хищная.
– Нет. А тут что такое подают?
Марк засмеялся:
– Нет, конечно. На Тритоне такое можно, наверное, увидеть только в ресторане.
– Зачем тогда спрашиваешь? – удивился Дим.
– Ну, мало ли… Я слышал ты много, где бывал…
– Фароракосы водятся на Каллисто. Я не был там. Я жил последний год на Европе. Да и хищных птиц вроде не едят.
– Значит это будет твой первый опыт, – Степанов хлопнул Алтари по плечу. – Здесь же биосфера эоцена, здесь водятся диатримы.
– А в чем разница?
– Диатрима не хищник, – Марк покачал пальцем у носа Дима. – Их можно легко разводить.
– То есть мы будем удон из диатримы?
Степанов кивнул и с широкой улыбкой распахнул перед другом дверь закусочной.
– Прошу Вас, господин.
– Не подлизывайся. Все равно за себя платить будешь сам.
Удон был очень вкусный. Только сравнивать Диму его было не с чем. Он из обычной курицы это блюдо никогда не ел.
– Хочу попробовать шашлык из какого-нибудь динозавра.
Марк отставил в сторону пустую тарелку, откинулся на спинку стула и довольно зажмурился.
– Да ничего в них особенного. Был я однажды на барбекю из протоцератопса, – Дим довольно погладил живот.
До этого момента, пожелав друг другу приятного аппетита, они ели молча.
– Сынь Шин говорит, что вкус отличается сильно. Я ему верю. Он жил в детском доме на Венере и пас диплодоков.
– Слушай, – Дим наклонился вперед и внимательно посмотрел на собеседника. – Я сегодня за полдня слышу это имя уже не в первый раз. Кто он вообще такой?
– Кузен Изуми, – Марк покачал головой. – Странный тип. Живет в небольшом домике рядом с поместьем семьи Тачибана. Он и его мать. Молчун. Не любит шумные компании. Подрабатывает тем, что ремонтирует в округе разную бытовую технику. И, да, он будет учиться с нами в одном классе.
– Ты забыл сказать, что он нравится Тачибане.
– Ну… Вроде как… А ты что, всё-таки, нацелился на Изуми?
– Скажу, если ты скажешь, какая из сестер тебе больше нравится.
– Это секретная информация, – Марк быстро встал и направился к двери.
Алтари последовал за ним, но тему разговора развивать не стал. Для него было достаточно, что Степанов перестал расспрашивать о Тачибане.
Они какое-то время шли, думая каждый о своём: от станции по широкой дороге, мимо пахнущих рыбой складов, миновали портовые ворота. Полюбовались морскими обитателями, которыми торговали у малого пирса прямо со своих суденышек рыбаки.
Почему-то техника так и не смогла вытеснить повсеместно труд сапиенсов. Возможно дело было в том, что блокада закончилась не так уж и давно. Или в дороговизне этой самой техники. Или просто не перестали рождаться те, кому обычный ручной труд приносит удовольствие.
– Так что ты конкретно хотел узнать про школу?
Похоже