Моя рука зависла над ярко-желтым одеялом с маленькими кисточками на углах. Он хотел вишневое. Желтый – определенно веселый цвет, но я точно знала, что он его ненавидит. Я люблю шутить, но эта шутка слишком груба, даже для меня.
А если розовое? Мягкий, радостный цвет. Нет, не то. Бирюзовый… возможно. Выглядит как-то уж слишком по-детски, но кто я такая, чтобы судить?
Проверив цену, я кивнула и сняла одеяло с полки. Пойдет.
Уже направившись к кассе, я заметила толстое серое одеяло. Снабженное биркой, на которой значилась неимоверная цена почти в три сотни долларов, оно кичилось ровными строчками, разбивающими его на аккуратные ромбы, и стильной красной лентой по периметру.
Упаковка наводила на мысль о качественном товаре. Предмет роскоши!
Я люблю роскошь. Будь я богатой, я бы отлично с ней справилась. Я просто рождена для роскоши. Возможно, однажды я выйду замуж за принца и, изобретя способ избавиться от управления его страной, вплотную займусь его кредитной картой. Я улыбнулась, воображая открывающиеся при таком раскладе перспективы.
– Это одеяло не вписывается в категорию «Мечтать о малом», идиотка, – пробормотала я себе под нос, борясь с желанием протянуть руку и коснуться ткани. Я знала, какой она будет мягкой. Как обласкает мою кожу, умоляя о покупке.
Но у меня нет таких денег. А если бы были, то у нас было бы отопление, и мне вообще не понадобилась бы эта чертова штука.
Но разве Мордекай не заслуживает самого лучшего?
– Он и получит лучшее. Лучшее бирюзовое…
У него проблемы со сном, и это лишь ухудшает его состояние. Он любит, когда одеял много. Вагон и маленькая тележка одеял. Это бы ему помогло.
– Так же, как и включенное отопление.
На ярлыке значилось, что это утяжеленное одеяло – я о таком раньше и не слышала. Ознакомившись с другими свойствами – высококлассное, терапевтическое: именно то, что нужно Мордекаю, то, чего он заслуживает, – я, эксперимента ради, приподняла одеяло, оценивая его вес, и невольно прижала вещицу к лицу.
– Оооох.
Гладкая ткань поцеловала меня в щеку; одеяло не желало покидать мои объятья, умоляя забрать его домой.
Эй, поостынь-ка, девочка.
Длительный период безденежья и воздержания шутил со мной дурные шутки, проявляясь в неодушевленных предметах премиум-класса. Возможно, Мордекай не единственный нуждался в «терапевтических средствах», хотя мои обычно не принимали форму одеяла…
Я прикусила губу, глядя на цену. Так много денег…
А трудно ли будет спереть это офигенное?..
Не успела я отговорить себя от этой ужасной идеи, как меня охватило странное чувство. Как будто чей-то взгляд сверлил мой затылок. Только на сей раз я знала, что дело не в другом покупателе, позарившемся на роскошную вещь в моих руках.
Мои