Рыжая взлетела вверх и остановилась на другой стороне оврага, оглянулась на хозяйку.
– Помоги, – прохрипела Велга, потянулась, но смогла схватиться только за хвост.
Удивительно, но собака стерпела, точно поняла, что сама она уже не выберется из глубокого оврага.
Дрожащими пальцами Велга нашла загривок Рыжей, вцепилась в шерсть.
– Давай, давай, тупая псина…
Рыжая лизнула ей пальцы: «Больно, слишком сильно хватаешь».
Они вылезли наверх, упали на траву рядом, чтобы отдышаться. Велга не отрывала взгляда от оврага, прислушивалась: не бежал ли следом тот скренорец. Такой бы точно наделал шума, точно кабан.
Но было тихо. Слишком тихо. Неужели получилось?
Велга отдышалась. Нужно было вспомнить дорогу до дома тётки. Итак, сначала к Сутулому мосту. Туда, где потонула княжеская гордость Буривоев.
Она следовала за ним от пристани. Белый чувствовал её взгляд, ощущал, как противный холодок щекотал шею. От пристани до Водяных ворот и дальше через детинец. Она не отставала.
В храм не зашла, боялась суеверно, глупо, но, быть может, не без причины. Белому в храме тоже всегда становилось не по себе, но он винил дым от десятков свечей и гундосящих молитвы Пресветлых Братьев. Куда могла пойти перепуганная девка? Белый заглянул к её тётке Белозерской, но там её не было; проверил на пристани, вдруг решила сбежать, но никто не слышал о рыжей девке; и вот он пришёл в семейный храм – у всех богатых семей в городе были свои храмы, – но и там её не нашёл. Велга Буривой точно сквозь землю провалилась.
Когда Белый спустился по высоким ступеням и огляделся, то сначала подумал, что наконец остался один.
Но она сидела на траве за углом храма, рядом с попрошайками, крутила между зубами травинку. Значит, решила больше не прятаться. К чему были эти игры? Прищурив глаза, она подняла голову. Короткие взъерошенные волосы были серыми от сажи.
– А тебя-то каким ветром занесло? – устало вздохнул Белый.
– Плоть – земле, – произнесла Галка.
Он выгнул бровь и посмотрел с неодобрением.
– Не сейчас.
Попрошайки, сидевшие рядом, косились на них злыми несчастными глазами. Верно, боялись, что те займут хлебные места.
– Плоть – земле, – повторила сердито Галка.
– Душу – зиме, – вздохнул Белый.
Она довольно хмыкнула:
– То-то же.
– Так каким ветром тебя туда занесло?
– Вот это хороший вопрос, – она протянула руку, и он помог ей подняться. На ладони остались чёрные разводы. – Галка, что ж ты как поросёнок? Могла бы и умыться.
– Э, – скривилась она. – Некогда было. Я искала батьку… Жрать охота, – зевнула Галка. – И спать.
– Спать некогда, – помотал головой Белый. – Но пожрать и вправду стоит.
Вдвоём они спустились к пристани, сели в корчме на самом берегу, недалеко от стен детинца, где обычно обедали работяги с пристани.
В стороне поднимался дымок от костерков: рыбаки готовили