Я сел в огромное кремовое кресло и включил на ноутбуке казачью песню «Нас пугали Пугачом».
Черная кошка Муська, спавшая на спинке кресла, открыла глаза – песня не была похожа на звуки из мультика про Львенка, но, быстро поняв, что ей ничто не угрожает, продолжила дрему.
Надеюсь, тесть просто спал в своей квартире и не слышал стука в дверь. У него не такой чуткий слух, как у Муськи.
Мультик кончился. На кухне сын нашел мухобойку и теперь направлялся к кошке.
Почуяв неладное, жена зашла в зал и, оценив ситуацию, выпалила, что если сын ударит кошку, то получит этой же мухобойкой по жопе. Сын опустил мухобойку, будто ничего насильственного не планировал, но жена не поверила ему и забрала тонкую биту для детского бейсбола.
Из ноутбука доносился мрачный хор:
Бери ножик, бери меч, да,
И пошли на брану сечь.
Тут ватага собиралась, да,
И киргизы, и татары, и вся рать в поход пошла, да.
«И там сплошные татары», – подумалось. Под такую песню можно было бы и подраться с кошкой!
Скоро ужин. Капуста с маслом и домашние пельмени со сметаной. Может быть, добавлю аджику.
Мизгирь (так местные называют паука) медленно полз мимо моей кружки, где я смешал соду с водой. От выпитой вечером бутылки я захмелел, может, минут на десять, когда курил, зато изжогу получил на всю ночь.
В зале, где я лежа читал роман на огромном кремовом диване, был еще раскладной черный стол для вечерних трапез, в основном он ждал своего вечернего часа в углу, еще два столика с прозрачным стеклом по бокам от дивана и кресло, на котором я просиживал всю эту зиму.
В углу спрятался компьютерный «школьный» угол с принтером, стационарным компьютером и стул на колесиках.
Музыкальные черные колонки «Союз» стояли по бокам от большой стенки, которая была центральным элементом в зале.
Верхняя полка была забита красиво расставленной посудой, несколькими семейными фотографиями и золотой медалью моей жены; в столбах-шкафах лежало разнообразное белье, книги и документы; на нижней полке главенствовал большой плазменный телевизор, правая ножка которого упиралась в усилитель от колонок.
Слева и справа от всего этого сооружения красовались две большие фотографии в рамках, задававшие стиль всему залу. Слева блестел Нью-Йорк, справа – Лос-Анджелес.
Ничего более безвкусного в деревенском доме представить было невозможно, однако родители моей жены так не думали и всякий раз включали свет на этих американских городах.
По всему залу были расставлены разнообразные большие и маленькие зеленые растения в горшках, они были везде: на полу, на колонках, на столиках, на стенке, на подоконнике, рядом с телевизором, у входа в зал.
Домашняя оранжерея, состоящая из кротона, драцены и других неизвестных мне растений, смиряла меня с неуместным нью-йоркским Центральным парком и лосанджелесским мостом Винсента Томаса.
В