Первин еще накануне сообразила, глядя на небрежный туалет Мукри, что он обосновался в доме. Такое, однако, необычно, если мужчина – не кровный родственник. Она подумала: интересно, а не составляет ли кто-то ему компанию на другой половине?
– А у него есть жена, дети?
– Нет. Именно по этой причине мой муж решил, что он сможет посвятить себя заботе о нас. – Сакина аккуратно поставила бокал с фалудой на вышитую скатерть, покрывавшую столик. – Первин-биби, объясните, пожалуйста, какие нам необходимы бумаги.
– Простите, – спохватилась Первин, сообразив, что слишком увлеклась личными вопросами. – Я хотела бы для начала еще раз показать вам документы на махр, которые ваш муж подписал в 1913 году.
Первин открыла портфель и подала Сакине ее договор на махр, вариант на урду. Глаза Сакины медленно скользили по строкам.
– Я все понимаю. Здесь описан комплект украшений, который я собираюсь передать в вакф.
– Полагаю, столь ценные вещи хранятся в банковском сейфе? – предположила Первин, доставая деловой блокнот, чтобы делать пометки.
– Никаких банков, – решительно возразила Сакина. – Мой свекор снабдил все спальни сейфами, в своем я и держу свои драгоценности.
– А! Получается, они здесь.
– Хотите взглянуть? Я их в последний раз доставала еще до болезни мужа.
– Конечно. – Первин обрадовалась, что процесс оценки оказался таким простым.
Сакина грациозно поднялась, подошла к стене, сдвинула в сторону небольшую картину с орхидеями. За картиной открылась медная пластина с двумя круглыми циферблатами. Через несколько секунд дверца распахнулась, Сакина вытащила ящик, в котором стояли футлярчики. Вернулась к Первин, расставила бархатные футлярчики по столу.
– Какая прелесть! – не удержалась Первин, когда Сакина достала сверкающее ожерелье из бриллиантов и изумрудов в изящной золотой оправе. В футляре поменьше оказались такие же браслеты, еще в одном – прелестные серьги с бриллиантовыми подвесками. Размеры и чистота камней поражали. Первин разбиралась в драгоценностях хуже, чем ее невестка. Она пожалела, что рядом нет Гюльназ.
– Серьги и подвеска из бирманских изумрудов в четыре карата и индийских бриллиантов в два карата. В каждом браслете пять изумрудов по карату и пять бриллиантов по карату. – Сакина посмотрела на Первин, глаза ее блестели.
Первин все равно не могла оценить, каково денежное выражение всей этой красоты.
– А вы делали оценку?
– Никогда. Будучи невестой, я заключила по этому подарку, что муж мой очень меня ценит. Но его больше нет, мне некуда надеть такие изысканные украшения. Разумнее будет передать их в вакф.
Первин кивнула,