Все вещи в природе движутся по своему наклону: легкие поднимаются на высоту, тяжелые влекутся к земле. В тварях разумных любовь служит этим наклоном, и они стремятся туда, куда влечет их страсть, преобладающая в их сердце. Так, если в нас господствует любовь к тленным благам, жажда плотских удовольствий, желание почестей и славы, тогда мы принадлежим исключительно земле, и возвыситься до небесных вещей будет нам так же трудно, как камню нестись вверх, но если чрез умерщвление плоти мы подавим в сердце все земные желания, тогда дух наш, богоподобный дух, не задерживаемый никакими препятствиями, быстрее воспарит к Богу, чем камень ниспадет с высоты к земле.
Блж. Августин, раскрывая смысл изречения псалмопевца: Как лань охотно стремится к источникам вод, так душа моя стремится к Тебе, Боже (Пс. 41, 2), говорит, что лань обычно умерщвляет змей, встречающихся ей на пути, когда она ищет воды, и что от того самого она ощущает в себе еще сильнейшую жажду и еще с большей скоростью бежит к источнику. «Хотите ли знать, – продолжает блаженный учитель Церкви, – почему в вас нет столь же сильной жажды совершенства и столь же неудержимого стремления к Богу? Потому что вы не подавляете своих змей: ваши змеи чувственные, плотские похоти! Умертвите же этих змей неправды, – и тогда вы с сугубым усердием потечете к Источнику жизни и истины».
Огонь, разложенный на земле, не стремится к ней, но всегда простирается вверх: так и любовь твоя не должна покоиться в тебе, но всегда возвышаться к Богу.
Мы столько обязаны любить Бога больше себя, сколько Он более нас.
Мера любви к Богу – любовь без меры.
Для Бога ничего нет вожделеннее любви. Ничто так не угодно Богу, как сердце человека, пламенеющее любовью к Нему. Без любви же все действия человека, как бы они ни казались добрыми по внешности и даже великими, – ничто не значат в очах Божьих и противны Богу.
Дождь бывает полезен для почвы не тогда, когда она еще не совсем освободилась от снега и льда, а тогда, когда согрелась солнечными лучами: подобно сему и благость Божья находит достаточную приемлемость только в сердцах, согретых любовью к Богу.
Ничто не может заменить недостатка любви; но любовь заменяет собой недостаток всего.
Самый верный признак того, что в нас нет еще и зачатков любви к Богу, есть тяготиться служением Богу, нехотя исполнять, а тем более совсем не исполнять своих обязанностей в отношении к Нему. Блж. Августин справедливо замечает: «Труды для любящих нетягостны: они их увеселяют. Любя что-нибудь, мы или не чувствуем труда, или и самый труд любим».
Некто сказал авве Агафону: «Мне дана заповедь, но исполнение заповеди сопряжено со скорбью: и хочется исполнить заповедь, и опасаюсь скорби». Старец отвечал: «Если бы ты имел любовь, то исполнил бы заповедь и победил бы скорбь».
Где возьмется усилие к совершению подвигов благочестия