Луноход слегка дернулся вперед и замер. Идеально натасканный пес даже вдали от дома продолжал подчиняться командам хозяина.
Пара камер сняла безжизненный пейзаж и переслала картинку обратно через четверть миллиона миль огромной антенне Габдула в Симферополь; нечеткое изображение проявилось на черно-белом телеэкране.
Спустя десять секунд после движения руки Габдул увидел, как Луноход перемещается.
– Живой! – торжествующе завопил он. И услышал сдавленные шепотки облегчения и восторга от сослуживцев сзади.
Габдул снова осторожно двинул рукоятку, на этот раз посылая более длинную команду согласно отработанному протоколу спуска машины на лунную поверхность. За работу!
Габдул вырос близ Симферополя на Крымском полуострове. Татарские корни давали о себе знать: густая темная шевелюра, широкие скулы, гортанные звуки многосложного имени. Подростком он стоял в крымских сумерках, зачарованно следя, как мчится по небу первый спутник – наглядное доказательство советского технического мастерства и превосходства над соперниками. Менее чем через четыре года Юрий Гагарин облетел Землю, и Габдул решил стать космонавтом. Как и миллион советских подростков вместе с ним.
Закончив школу, он пошел служить в ВВС, надеясь, что его пошлют в технический вуз получать образование в области авиационной инженерии, а потом… потом, мечтал он, в летное училище. Однако происхождение постоянно ставило ему палки в колеса. Габдул считал, что история сталинской депортации двухсот тысяч крымских татар в Узбекистан после Великой Отечественной войны быльем поросла, но в армии предрассудки угнездились прочно – и тем прочнее, обнаружил он, чем ближе к Москве. В бесклассовом обществе он, выходец из этнического меньшинства на окраине Советского Союза, стал человеком второго сорта.
Несмотря на то что Габдул окончил вуз с отличием, возможности неизменно выпадали другим студентам: ивановым и поповым. В поступлении в летное училище ему отказывали раз за разом. К двадцати пяти годам он, лейтенант ВВС, оказался младшим техником Центра дальней космической связи в Щелково на окраине Москвы.
Однажды его капитан заговорил с ним в курилке:
– Габдулхай Гимадутинович, – начал он официальным тоном, когда они стояли бок о бок, глядя через двойные стекла окна, как метель задувает вокруг массивных силуэтов антенных тарелок, – запускается новая программа, где нужны умные молодые инженеры-электронщики. Пока, тсс, все держится в секрете, но, похоже, это потребует много тренировок и поездок. Вы заинтересованы?
Капитан уже знал, как ответит Габдул.
Спустя несколько недель его вызвали в московское ОКБ-52[3] для собеседования и экзамена. Он сидел в коридоре рядом с несколькими другими молодыми инженерами в ожидании, пока его