– Что ж ты стоишь, милок! Беги скорей! Ну же! Спасай девочку! Не думай о старике! – приподнимался кое-как на руке, изогнув в непонимании свои брови, Велетир. – Меня эти парни-жеребцы дотащат, где наша не пропадала! – имел он в виду встающих рядом близнецов, тут же схвативших его под руки, уводя с открытого пространства от новых дайконских стрел.
А стрелецкие отряды времени даром не теряли, только и успевали натягивать тетиву да выхватывать всё, что ещё оставалось в колчанах. Баше лежал уже почти недвижимым, но и чёрный змей некроманта терял свои силы, резко уменьшившись.
Чародей взмыл к Люции, загородив ту от ответных действий Кагуи. Та бросила взор на некроманта, показавшегося где-то на шее чёрного змея среди клубящихся облаков тёмной магии. Только едва она ринулась вниз, как её в полёте попробовал перехватить колдовской змей своей пастью. Огородив себя танцующими клинками, периодически собирая их в веера и атакуя крупные челюсти, она избежала ранений, но увидела сосредоточенного Бальтазара, продолжавшего держаться за рога и управлять змеем.
Другой же змей, приползший с Дайкона, сделал отчаянный рывок шеей вперёд – лишь там его мышцы ещё были целы и не кровоточили, – сжал пастью воспарившего смуглого чародея с намереньем разжевать и раздавить. Посох сверкал изнутри сквозь зубы с зазубринами, девица визжала, пятясь к смотровой площадке дозорных, с других башен в глаза и морду зверя посыпались стрелы, а тот уже пережёвывал и вовсю глотал Ильдара, пытавшегося сотворить хоть какие-то защитные заклятья.
На его счастье у змея уже попросту не оставалось сил, да к тому же брюхо было распорото. Так что он, мерцая орудием так, что аж снаружи это свечение сквозь кожу змея было видно, прошёл по склизкому горлу вниз и выпал на снег среди кровавых ошмётков, весь израненный, исцарапанный, сморщившийся от неприятного запаха змеиных внутренностей. В отличие от подпаленных участков, это отнюдь не пахло аппетитным шашлыком, а скорее вызывало рвотный рефлекс от желудочных соков.
В мокрой одежде, со слизью в бороде, потеряв шапку, вывалившуюся поодаль, Ильдар-чародей хотя бы подавал признаки жизни, всё ещё сжимая свой посох и поднимаясь на ноги. Болели прорезанные предплечья, шея от уха до плеча справа, где красовался глубокий кровоточащий порез, неоднократные проколы от зубов на спине, бёдрах ног, даже зад, да так, что сидеть теперь неделю без быстрого заживления не сможет.
При этом кое-как поднявшийся, кривящийся от боли и державшийся за поясницу бородатый маг из Яротруска себя не жалел, отдыхать времени не искал. Смуглый мужчина снова взмыл вверх, сбрасывая капли вязкой слюны и прочей жижи из чрева подыхавшей громадины, с посоха окутывая себя вновь эдаким пузырём-капсулой, видимо, и спасшим его от совсем уж смертоносных прокусов. Морозный воздух обжигал израненные щёки и влажное лицо, но взор карих глаз был чист и ясен. Он быстро нашёл Люцию на вершине башни, метнув и в её сторону мерцающий пузырь на всякий случай.
Хоть