Рядом с посудой красовались бумажные салфетки, сложенные в форму журавлей, лягушек и змееподобных рептилий. По большей части белые, но некоторые с красным или бледно-розовым узором преисполненных симметрией сложных линий.
Поверх крышек сундуков, на полках и тумбочках поверх бамбуковых покрывал красовались различные привезённые из Дайкона вещицы. Где проволочное дерево с миниатюрными монетками, где фигурки лягушек и черепах, колокольчики с алой бахромой. Композиции из сушёных цветов, украшенные мхом, веточками и колосьями, а также постаменты с причудливыми фигурами из камней и мха, подобные миниатюрным горным пейзажам, словно убранство здесь пришлые захватчики переделывали под себя.
Ножки стола были отпилены до середины, чтобы он стал гораздо ниже, а все стулья были убраны вовсе, дабы за столом можно было разместиться лишь на полу, усевшись на колени. Всем так и пришлось поступить: видимо, таковы были перенесённые сюда традиции Дайкона.
Лорда Кроненгарда усадили в самом дальнем от двери конце стола, в глубине комнаты на почётное, как сказала Чиаса, место для гостя. Принцесса села напротив, а их спутники – по разные стороны, разве что гейша пока на своё место не торопилась, принося блюда и посуду для чая.
– Вам выпала редкая честь находиться в женском обществе, в Нипе, да и во всём Дайконе, прекрасному полу непросто пробиться в верха. Великолепная Кагуя скорее исключение из правил, так что ведите себя тактично и уважительно! – заявляла им компаку, прикрыв глаза.
– Булочки с бобовой начинкой, – скромно произнесла Чиаса рыженькой леди, поставив поднос и спешно накрывая на стол, доставая дополнительные комплекты тарелок и чашек для гостей, умело складывая бумагу в красивые, радующие взор фигурки.
– Булочки! Ням-ням! – растеряв весь свой серьёзный тон и схватив сразу четыре штуки с золотистого зеркального подноса, компаку принялась ими ловко жонглировать.
– Кацуми! – рявкнула на неё принцесса.
– Да-да, именно так меня зовут, – отвечала девица, не отвлекаясь от бросков. – Красивое имя, не правда ли?
Кагуя лишь, прикрыв глаза с недовольным выражением лица, шумно выдохнула, сдерживая гнев. Но просить помощницу вести себя поприличнее ещё раз не стала. Видимо, это заведомо было занятием тщетным и лишь впустую бы тратило время.
– Бабочки выпьют росы с хризантемы, тихо цикады шуршат. Ива склонилась под трель соловьиную. Это поёт душа, – успокаивала юная гейша поэзией свою госпожу.
– Ах, Чиаса! Самая талантливая гейша во всём Нипе, всегда найдет, чем меня успокоить и усладить слух, – хвалила свою помощницу Кагуя.
– Слетела цикада лениво… на вишню в сладком сиропе… вот и вся танка, – хихикала