Магненций подозвал к себе святого и сказал ему:
– Кто побудил тебя к такому дерзновению и велеречию?
– Истина, – отвечал святой.
– Что же это за истина? – сказал Магненций.
Георгий сказал:
– Истина – это Сам Христос, гонимый вами.
– Значит, и ты христианин? – спросил Магненций.
Святой Георгий отвечал:
– Я раб Христа, Бога моего, и, на Него уповая, своею волею явился среди вас, чтобы свидетельствовать об истине.
От этих слов святого заволновалось все сонмище.
Тогда Диоклетиан приказал всем замолчать и, обернувшись к святому, узнал его и сказал:
– Я и прежде дивился твоему благородству, Георгий! Признав твою наружность и твое мужество достойными чести, я почтил тебя немалым саном. И сегодня, когда ты говоришь дерзкие слова себе во вред, я, из любви к твоему разуму и храбрости, как отец даю тебе совет, увещаю тебя, чтобы ты не лишился воинской славы и чести сана своего и не предавал своим непокорством цвета твоей юности на муки. Принеси богам жертву и получишь от нас еще больший почет.
Святой Георгий на это ответил:
– О, если бы ты сам, император, через меня познал истинного Бога и принес Ему любимую Им жертву хвалы! Он сподобил бы тебя лучшего царства – бессмертного, ибо то царство, которым ты теперь наслаждаешься непостоянно, суетно и быстро погибает, а вместе с ним погибнут и его кратковременные наслаждения. И никакой пользы не получают те, кто обольщен ими. Ничто из этого не может ослабить моего благочестия, и никакие муки не устрашат душу мою и не поколеблют ума моего.
Слова Георгия привели императора в неистовство. Не дав ему окончить речь, Диоклетиан повелел своим оруженосцам копьями изгнать Георгия из собрания и заключить его в темницу. Когда же одно из копий коснулось тела святого, тотчас его железо стало мягким, как олово, и согнулось. Уста же Георгия исполнились хваления Бога.
Приведя мученика в темницу, воины распростерли его на земле, лицом вверх, забили ему ноги в колоды и положили ему на грудь тяжелый камень. Так велел мучитель. Святой же все это терпел и непрестанно воздавал благодарение Богу вплоть до следующего дня.
На следующий день император пришел к мученику и спросил его:
– Раскаялся ли ты, Георгий, или все еще пребываешь в своем непокорстве?
Святой Георгий, придавленный тяжелым камнем, который лежал у него на груди, едва мог проговорить:
– О, император, неужели ты думаешь, что я пришел в такое изнеможение, что после столь малого мучения отвергну веру свою. Скорее ты изнеможешь, мучая меня, нежели я, мучимый тобою.
Тогда Диоклетиан велел принести огромное колесо, под которым были помещены доски с воткнутыми в них железными остриями, подобными мечам, ножам и спицам. К этому колесу император велел