Даже когда Алкид не выдержал и выбежал ночью из дома, это воспоминание не оставило его ни на секунду. Он долго шёл к реке, шум которой еле-еле доносился до дома его отца. Ночью в сиянии звёзд она походила на длинное облако, плавно струившееся куда-то вдаль. В ночной тиши пели цикады, а звезды причудливыми узорами красовались в вышине. Было такое ощущение, будто река и небо поменялись местами. Небеса окрасились в тёмно-сапфировый цвет, какой спрятан, как истинное сокровище Посейдона, на самом дне неспокойного океана. Вода засветилась серебром, закуталась ночными тайнами Луны. Словно небо загадочным образом решило окунуться в прохладную реку.
Алкид думал обо всём, о его судьбе, о матери и об отце. Их лица буквально стояли перед глазами. Особенно лицо матери, мудрейшей женщины. Слухи о ее красоте в свое время распространялись по всей Греции. Она обладала белоснежной кожей, чёрными глазами, похожими на турмалины, и пепельным цветом волос. Не смотря на всё это, Алкмена всегда говорила сыну, что внешняя привлекательность ничего не стоит, если вместо сердца у человека камень или кусок шерсти, который никогда и ни при каких условиях не наполнится добротой и состраданием. Перед сном мама рассказывала ему удивительные истории об одном человеке, который появился перед ней однажды и пропал на долгие годы. Несмотря на течение времени, она не забыла этого героя, так как в предыдущей жизни, как она говорила, тот совершил немало подвигов для людей. Алкмена не раскрывала Алкиду его имени, говоря, что когда-нибудь он непременно узнает о нём. Почему именно это воспоминание появилось в разуме мальчика сейчас, когда он не находил себе покоя? Дальше Алкид вспоминал, как родители отстаивали его в суде, когда произошёл несчастный случай с учителем Лином. Ясно было одно, что бы с ним ни произошло дальше, если понадобится, он пожертвует своей жизнью ради них. Любовь наполняла сердце при одном воспоминании о том, что они сделали ради него, как поддерживали в трудный час. Родители – единственные, кто понимали его. Как бы мальчик ни стремился, ему не удавалось завести верных друзей. По непонятной пока причине на нём уже долгие годы висело клеймо изгоя.
Он сел на траву. Взглянул на своё отражение в реке. Те же золотистые кудри, голубые глаза, смуглая кожа, но что-то было не так. Буквально всё в себе ему было отвратительно. Будто он действительно поверил, что он не человек, а тот, кем его считали. Изнутри сжигал стыд, пульс барабанил в висках. В сознании то и дело звучало слово «убийца». Даже окружавшая красота ночи не успокоила его разум.
Сзади раздались шаги. Алкид не обернулся, он знал, что к нему идёт его отец Амфитрион, которому Морфей тоже не подарил сегодня сна. Мальчик всегда