– Из леса. Ходил ограду чинить на могилке отца, – он показал мне грязные руки.
– Слушай, – слова не хотели лезть из моего горла, подчиняясь мозгу, вовсю кричавшему, что не стоит делиться такой чушью с первым встречным, пусть он и лучший друг. Ведь не факт, что кто-то поверит в подобное. Но я переборол серое вещество и подчинил себе непослушный язык. – А ты не видел по пути людей с гробом?
– Ты что, смеёшься?! Какие похороны утром?! – Степан придирчиво осмотрел меня. – Что у тебя с глазами? Всегда же карие были…
– А сейчас какие?
– Зелёные… зелёно-карие, – поправил сам себя Степан, подаваясь чуть вперёд ко мне. – Да и волосы у тебя темнее были. А сейчас светлые стали. Странно как-то… Краской, что ли, мылся какой? Как там женская штуковина такая называется?
– Да не мылся я никакой хной! – несколько раздраженно ответил я, растрепав правой рукой волосы.
– А с носом что? У тебя же он целый был, – он взял моё лицо в руки и повертел его из стороны в сторону. – Ну да, вот здесь немного набок съехал. И курносость ушла куда-то. Может, и не Максим ты вовсе?
Я убрал руку Степана и похлопал себя по щекам. Неведомая сила пытается изменить мою внешность? Но зачем?
– Хотя, наверное, показалось, – с сомнением в голосе произнёс Степан. – Свет неровно падает. Нос точно нормальный, но вот волосы светлые у тебя сейчас. Да и глаза малость другие. Впрочем, всё остальное в норме… Выше нос, Максим, – после паузы Степан хлопнул меня по спине и засмеялся. – Выдумал я. И про волосы, и про глаза. Все цвета на своих местах.
– Шуточки у тебя, конечно… – с обидой в голосе пробубнил я. – Значит, говоришь, на могилу отца ходил?
– Ага, ограду чинил, пока время свободное было.
От сердца малость отлегло. Отца Степана я помнил как сейчас. Задорный мужик был. Часто приходил к нам и приводил с собой своего сына. А ещё отец Степана приносил игрушки, вырезанные из дерева своими руками. Уж мастером он в этой области был первостатейным. У меня до сих пор где-то в коробочке лежат все принесённые им деревяшки. А потом он серьёзно заболел. Врачи, приезжавшие из ближнего крупного города, называли какие-то странные слова, которые не были понятны никому в деревне, кроме самих лекарей, и постановили, что отца Степана нужно забрать в больницу. Мол, им известна новая методика, которая эффективна на целых восемьдесят шесть процентов. За ту цену, что они назвали позже, можно было, как нам казалось, вылечить полдеревни, не говоря уже об одном человеке. Деньги собирали все вместе. Отца Степана положили в отдельную палату, где он вскоре и скончался. Хваленая методика не помогла даже на один процент. Врачи нашли в себе смелость и совесть, чтобы отдать деньги, которые мы собрали. Степан предлагал их всем обратно, но никто не взял, оставив их сыну умершего.
– А ты куда шёл? – прервал мои размышления о былом друг.
– Я? – была не была! Что я теряю, если хоть часть увиденного ему