Размышляя об этом, упершись взглядом в монитор, якобы анализируя услышанное от посетительницы, следователь уже хотел спросить «что это?», как она, сделав секундную паузу, понесла дальше:
– Просил обнулить все счета. Это как вообще? А у моего мужа были немаленькие гранты. А еще, – она снова сделала задержку в пару секунд, – выяснилось, ему почему-то перечислили очень большую сумму в валюте на его международный счет. Счет, о котором я и не знала. А этот тип знал.
– Это мы тоже вычислили и постарались заблокировать всевозможные счета, – постарался успокоить ее следователь.
– Вот скажите, пожалуйста, почему вы не приняли меры по задержанию этого шантажиста? И почему я не имею доступа к его счетам, а вы имеете?
– Доступ к вашим семейным счетам? У нас нет к ним доступа, мы их заблокировали в рамках процедуры расследования.
– Не к семейным, к офшорным и трастовым.
– А вы уверены в их существовании? Простите, я все же веду расследование. Я должен спросить.
Ее лицо снова переполнилось негодованием.
– Уверена ли я?! А вот это что, – она достала из сумочки весьма дорогого бренда лист-выписку с криптобиржи, где указывались два счета с двумя номиналами криптовалют.
На одном значилось 20 тысяч единиц, на другом – 5 тысяч. Желтым маркером были обведены суммы по курсу на момент снятия выписки. Увиденные суммы заставили следователя слегка смутиться, если не сказать больше. В силу своего положения, по уровню дел, которые ему приходилось вести, он сталкивался и с большими суммами, но… это ведь был служитель науки. Его пытливый и натренированный взгляд вычислил еще одну особенность: достала дама документ из сумочки марки Hermès, а именно – из Matte Crocodile Birkin, которая была продана на аукционе примерно за 203 тысячи долларов. Подозрения в конспирологической составляющей в сценарии драмы Рембрандта у него усилились. Раздумья ввели его в заторможенное состояние, из которого его вывел вопрос дамы.
– Уверена ли я?! Что теперь вы скажете?
– А откуда эти данные у вас?
– От вашего сумасшедшего, как вы изволите его называть.
– А с чего это он вам стал предоставлять такие данные?
– У него была специфическая просьба, он же сумасшедший, как вы считаете.
– Давайте останемся в рамках тактичности.
– Да уж, надо бы.
– Какая просьба?
Она немного замялась.
– Я слушаю вас. Вы же с какой-то целью ко мне явились, – сказал в вопросительной тональности следователь, оценивая посетительницу пытливым взглядом.
Она огляделась, скорее по привычке, – в кабинете никого не было, чуть нагнулась к следователю и тихо сказала.:
– А у вас ведется запись?
– Нет, зачем. Пока не нужно. Если я буду вести запись, я должен вас предупредить. Вы что-то хотите мне сообщить?
– Да.
– Слушаю.
Она