И Ферет почему-то тут же передумал.
– Так вы его не заберете? – Разочарованно спросила Датива.
– Нет, – сказал Ферет.
– Как же так, сын, ведь это же…
– Мама, может, хватит уже? А? Не хватало еще, чтобы ты на работе меня учила и выносила мозг.
Датива замолчала и, покраснев, поджала губы.
– Когда вернешься хоть? – спросила она сына и машинально смахнула с его плеча пылинку.
Он дернул плечом.
– Когда вернусь, тогда вернусь.
17
Стражники покинули кабинет. Выйдя на школьное крыльцо, остановились. На них, перешептываясь, боязливо уставились школьники.
– Вы его разве не арестуете? – Спросил Бавл.
– Кого? – Нахмурился Ферет.
– Тампа. Кого же еще.
– Мы сейчас тебя арестуем, – сказал Ферет.
Бавл отшатнулся и побледнел:
– А меня-то за что?
– Чтобы не совал свой длинный нос, куда не следует, – сказал Ферет.
Тронув себя за нос, Бавл поспешил уйти. Эрмий усмехнулся.
Проходя через школьный двор, стражники встретили одиночного, с черной бородкой, в серой длинной хламиде. Он шел навстречу. Бледное лицо и руки покрывали татуировки. Казалось, что по коже одиночного змеятся черные ветки. Синет неспеша направлялся в школу. Одиночный и стражники мимоходом обменялись молчаливыми кивками.
– Быстро он узнал, – сказал Эрмий, поглядев вслед одиночному.
– У них везде свои глаза и уши, – сказал Ферет. – Не то, что у нас… Может, мне тоже податься в одиночные?
Эрмий с усмешкой покачал головой:
– Так тебя и взяли.
– А потом догнали и еще раз взяли, – подхватил Ферет.
– У них испытательный срок пять лет длится. А испытания такие, что врагу не пожелаешь. Да спроси того же Раза. Он тоже хотел устроиться в Храм. Уж на что кремень и тертый калач. Но и он срезался. Говорит, запорол какое-то очередное испытание. Теперь вот нелюдей шугает на окраине.
– Каждому свое, – Ферет вздохнул. Он сожалел, что завел этот разговор. Ферет доверял напарнику. Но время от времени язык Эрмия превращался в помело. Еще чего доброго брякнет кому-нибудь. Потом хлопот не оберешься.
– И хорошо там, где нас нет, – сказал Эрмий.
Они дошли до парковки.
Громко сопя, Эрмий взобрался на железного конягу, завел. Не Портящий Борозды с лязганьем нетерпеливо переступил с ноги на ногу, выпустил из широких ноздрей сизый дымок.
Ферет вскочил на железную подругу, повернул ключ в замке зажигания. Железная начинающая покрываться ржавчиной подруга фыркнула, проскрежетала, выпустила из узких ноздрей сизый дымок и, замерев, затихла.
Ферет чертыхнулся.
– Началось, – сквозь зубы проговорил он и спешился.
– Опять? – Сказал Эрмий.
– Опять, – Ферет вздохнул.
– Давно бы коновалу показал.
– Да эту старуху давно в утиль надо. Ее чини-не чини, уже бесполезно, – Ферет с досадой ударил по железному боку.
Лошадь