Отец и братья сидели за столом, мать хлопотала на кухне, подавая сразу по две тарелки со сноровкой и скоростью человека, привыкшего к многолюдству. Маленькая, тихая и какая-то бесцветная, она всегда словно бы старалась быть как можно незаметнее, занимать поменьше места. Вот и сейчас даже не взглянула на вошедшего Хэла, лишь быстро положила картошки с тушеными овощами в еще одну тарелку.
Хэл, не поднимая глаз, молча приткнулся к краю стола и принялся жевать. Но, конечно, незамеченным его появление не осталось.
– Явился, не запылился! – Насмешливый голос Майло резанул, как нож. – Три дня где-то шлялся, пока мать одна надрывалась, а теперь смотри-ка – пришел и наворачивает как ни в чем не бывало!
«Вот сам бы ей и помог, раз такой умный».
Отец, мать и братья продолжали есть, глядя в тарелки, и в душе Хэла в который уже раз поднялся гнев – не только на брата, но и на всех остальных, безропотно терпящих такое. И в то же время смутным холодом ощущалась некая тайна, хранимая Майло за закрытой дверью его комнаты; она сковывала Хэлу язык, хотя обычно он за словом в карман не лез.
Вот и сейчас упорно, со злостью продолжал запихивать в себя еду, не поднимая глаз под злобными нападками Майло. К счастью, сил у старшего надолго не хватило, он быстро покончил с едой и ушел к себе, громыхая костылем по дощатому полу.
Хэл сознавал справедливость упреков, но не мог заставить себя проводить дни дома даже ради матери. Последнее время каждое столкновение с Майло словно вырывало из него что-то, и рана долго, болезненно саднила. И он старался не пересекаться с братом – почти каждый день отправлялся в лес и бродил там, надеясь встретить нового знакомого.
Но тот как сквозь землю провалился. Пару раз Хэл добирался до усадьбы Свершителя, однако близко подходить не рисковал, а из-за забора не доносилось ни звука, как будто дом был необитаем.
Хэл и сам до конца не понимал, чего добивается, но он вообще не слишком-то задумывался о причинах своих желаний – почему нравится та еда или эта, один человек или другой. Возможно, в нем говорил дух противоречия, да и сам мальчик ему глянулся. Чувствовалось, что он отнюдь не глуп, за словом в карман не лезет, пусть такая необходимость и возникала нечасто.
Тем временем лето быстро подходило к концу, совсем скоро урожайная пора – тогда уж в лес точно не убежишь, в хозяйстве понадобится каждая пара рук. А там и осень, потом зима, которая замурует всех по домам, отрежет сугробами от остального мира. Надо было торопиться.
В один из последних погожих дней Хэл в который уже раз одиноко бродил по лесу. Теперь он не рисковал играть на флейте, так что многочасовое хождение стало уж совсем невыносимо скучным. Но он не отступал и упорно нарезал круги, сворачивая под самыми неожиданными углами и насвистывая себе под нос обрывки мелодий. И вдруг понял, что вышел на ту самую полянку, где они с друзьями наткнулись на сына Свершителя, собиравшего травы.
К полному изумлению Хэла, он и сейчас был там – сидел на корточках и как ни в чем не бывало копался в