– А что, Никанор говорил тебе, когда они с Сергеем Алексеевичем едут? – спросила Софи, вытираясь жестким полотенцем, от которого почему-то пахло анисом.
– Точно не сказал, твердил только, что вскорости… А вы-то как промеж собой договорились? Или не сошлось что?
– Он не хочет, чтоб я с ним ехала, – независимо сообщила Софи. – Гадкий какой, правда?
– Ну… – Вера дипломатично пожала плечами. – Тут его дело, мужское… Вы ж не знаете, чего у него там приключилось, что он срочно из Петербурга съезжает. Может, он вас оберечь хочет?
Несколько мгновений Софи сосредоточенно размышляла, потом вдруг ее заплаканное лицо просияло:
– Вера! Как здорово! А я сама не подумала! Ты, Вера, умнее всех моих знакомых барышень во сто раз! Я тебя так люблю!
– Это за что же, барышня, вы меня скоро так полюбили? – не скрывая недоумения, может быть, даже слегка изображая его, поинтересовалась Вера.
– А вот за то! У Сергея Алексеевича, конечно, что-то случилось. Может, неприятность какая, или даже горе. И уехать ему надо, и вовсе недосуг. А тут я лезу! Он потому и не стал мне о своих чувствах говорить, и груб был со мной, чтоб напрасных надежд не будить, и чтоб я считала себя свободной…
– Свободной от чего? – искренне удивилась Вера. – Вы с ним, что же…
– Да нет, нет! – Софи с досадой махнула рукой. – Ты, Вера, не понимаешь и не поймешь никогда, потому что из деревни и в свете не бывала… Ты не подумай, что я корю тебя. Все люди перед Богом равны…Просто у нас все по-другому…
– Это уж точно! – усмехнулась горничная. – И что ж вы теперь с этим «другим» делать будете? За Ираклия Георгиевича пойдете?
– Откуда ты?.. – Софи оборвала себя. Прислуга всегда все знает, пора уж запомнить. – Никогда я за него не пойду!
– А жить как же? Господа-то без денег жить не привыкли…
– Отвяжись! – на этот раз Софи уловила издевку и тут же ощетинилась. – Не твоего это ума дело!
– Ну вот, – притворно вздохнула Вера. – Такова из веку барская любовь: то люблю, то вон пошла…
Софи внимательно взглянула на Веру, но ничего толкового не разглядела. Ну и Бог с ней! Грамоте она знает, да что толку-то, все равно нельзя с ней как с ровней говорить, – подумала девушка. – Не поймет. Прислуга, что с нее возьмешь…
Перестав думать о Вере и разговаривать с ней, она тут же перестала и видеть ее, как если бы Вера в ту минуту вышла из комнаты. Умение искренне не замечать присутствующих в комнате слуг ее окружение считало неотъемлемой чертой человека из общества. Софи обладала этим умением в полной мере.
Свернувшись на кровати по своему обыкновению, Софи предалась отрадным для ее измученной души рассуждениям. Теперь ей все было ясно, как Божий день. Разумеется, у Сержа существуют какие-то проблемы, которые требуют его присутствия где-то в другом месте… Может быть, он вообще революционер и сочувствует одной из тех организаций, которые предыдущего