– Юля, ты не должна демонстрировать, что боишься его потерять. Это относится не только к Матвею, а к абсолютно любому молодому человеку. Ты должна быть гордой. Тогда парни рядом будут держать себя в постоянном тонусе. Никаких компромиссов.
– А вдруг он тогда уйдет? К другой, которая будет… ну не знаю, трястись вокруг него.
– Не уйдет, – усмехается отец. – Если ты его зацепила, никуда твой Матвей не денется. И чем будешь равнодушнее, тем активнее он завиляет хвостом. Простая мужская психология.
Вдох-выдох.
– Значит, динамить его сегодня?
– Максимально долго и дерзко. Он должен вытесать себе на подкорке: повторит свой поступок, будет так же и хуже. Мужики в своем большинстве (я, конечно, исключение) понимают лишь грубую силу. Почему в казармах на всех орут? Если прапор скажет: «Пожалуйста, ребятушки, – папа пародирует кота Леопольда, – встаньте завтра в шесть утра…», его пошлют далеко и надолго. А если тех, кто не поднялся, отправят пять километров в противогазе бежать, а заодно и весь отряд, – в следующий раз как миленькие соскочат. Армия таких борзых, как твой Матвей, ломает на раз. Но он ведь туда не собирается.
Я сглатываю. Папа в армии не был, но спорить нет желания.
– Ладно. Выкину телефон в окно, дабы избавить себя от соблазна.
– Просто отдай его мне на хранение. Пока я покупаю тебе технику, ломать ее разрешается лишь с разрешения.
– Ты его забанишь, – смеюсь я наконец-то. Смягчаюсь. – Не буду ломать, обещаю.
Мы с папой пьем чай, болтаем еще некоторое время. От Матвея падает на сотовый:
«Я приходил. Вдруг тебе не сказали».
Включаю всю свою силу воли и игнорирую.
Следующим утром я просыпаюсь в дурном настроении.
«Выдра, доброе утро», – уже на телефоне от Матвея.
Глаза закатываю.
Я должна очертить границы. Как там в отцовой психологии? Жизнь – казарма. И мужики вокруг нее должны бежать кросс.
Иначе при каждой ссоре Дом будет превращаться в вооруженного до зубов терминатора. А я – в жертву.
Собираюсь на учебу дольше привычного. Голова побаливает, живот тянет, я словно размазня! Выпиваю пару таблеток обезболивающего заранее, иначе быть беде: первый день цикла зачастую оборачивается адом. Раз на раз не приходится, но иногда бывает, что сознание теряю.
Не исключено, что у меня какие-то врожденные проблемы по-женски. Как-то мы с мамой даже ходили на прием к Любиной тете, которая работает гинекологом в частной клинике. Та сказала, что месячные – процесс естественный и такие сильные боли ненормальны. Выписала направления на анализы. Правда, я так и не собралась их сдать, а прошло уже больше года.
В то время я была девственницей, а потом в течение месяца перестала ею быть. Упс.
Идти с мамой резко стало неловко. Я ощущала вину и стыд, ведь мы так часто обсуждали, что я не стану торопиться и прыгать по койкам.
Денег на прием не хватало. У Матвея просить постеснялась. Да и надобность будто пропала. Не знаю, совпадение или нет, но после начала