Его оппонент, ничуть не смутившись, парировал:
– Да какая разница, как обыгран сюжет, если в основу все равно положены биография и классический мономиф1. Путь героя, все дела…
– Чего обсуждаем? – запыхавшись, бросила сумку на парту их одногруппница и, неизящно плюхнувшись на скамью, постаралась непринужденно откинуть назад прядь волос, переводя дыхание. – Фух! Чуть не опоздала…
– Документалка вышла. Про Лилию Страйз, – нехотя пояснил один из спорящих. – Я говорю, что события значительно искажены и не соответствуют фактам, а он, – покосился студент в сторону второго спорщика, – утверждает, что из ее истории сделали пропагандистский политизированный материал, но против истины особенно не погрешили.
– Так вы об одном и том же спорите, – улыбнулась студентка. – Что так, что так она большое дело сделала, и, естественно, в таких случаях будут спекулировать на образе и манкировать фактами. Эй! Ты что, дурак?
В ответ ей в волосы прилетел еще один комочек жеваной бумаги: симпатичный типчик из параллельной группы уже не раз обстреливал приглянувшуюся студентку. Впору решить, что он еще из ребячества не вырос: ни «здрасьте», ни «пойдем погуляем». Еще б за косички дергать начал!
Она возмущенно фыркнула, отвернулась и принялась выкладывать на парту голопланшет, миником и ручку с тетрадкой. Техника техникой, а лекцию лучше записывать вручную, по старинке. Так запоминается легче.
Спор одногруппников продолжился, слившись с привычным предлекционным гулом: на третьем ряду кто-то настойчиво клянчил у одногруппника лабораторную по биомеханике, чтобы перед семинаром перекатать, авось, сойдет. На четвертом парень лениво перелистывал конспекты по криптозоологии, в то время как его сосед их же лихорадочно читал, сдвинув брови и поджав губы. На шестом и предпоследнем рядах кипел ожесточенный спор, что крепче, кулак или челюсть с точки зрения биомеханики удара и характеристик костной ткани челюсти и фаланг пальцев, и участники дискуссии активно порывались после пар пройти и проверить теорию на практике. На галерке пытались повторить недавнюю феерическую партию меандрового такена – или, попросту, трехмерных пятнашек – Космического Пятиборья, где неизвестная всем команда уделала чемпионов последней пятилетки2.
Словом, жизнь текла своим чередом, если бы не одно «но». Русоволосая девушка вошла в аудиторию, окинула всех невидящим взглядом, осторожно села за второй ряд амфитеатра, застыв одиноким осенним листом, что вот-вот сорвется с ветки, и, не в силах больше сдерживаться, упала головой на руки. Копна волос рассыпалась по плечам, бережно прикрывая их вздрагивания.
– Ты не знаешь, что с Олькой? – осторожно поинтересовались у студентки спорщики.
– Чего тут знать, – фыркнула она, выковыривая бумажный снаряд из прически. – У нее ж парень – военный. Опять отправляют или к Первому, или ко Второму, или к Третьему, контрабандистов ловить. Небось, опять с ним поругалась и переживает.
– А-а-а… Понятно.
Раздалась мелодичная трель звонка. Студенты равномерно распределились по местам, разложили планшеты, тетради, ручки, миникомы. Русоволосая волна на втором ряду осталась недвижимой. Оттуда слышались лишь еле уловимые вздохи и всхлипывания.
Аудитория прошелестела шепотками, смешками, подколками и смолкла: зашел лектор. Пожилой, седой, усатый, немного сгорбленный, с тростью, на которую опирался, прихрамывая, в классическом костюме-тройке с бабочкой.
Ивана Ефремовича студенты уважали. Не любили, нет, но слушали беспрекословно и тихо. Было в нем что-то… дисциплинирующее. Вот и сейчас лекция потекла по наезженным рельсам:
– Добрый вечер, уважаемые слушатели. Понимаю, что лекция у вас последней парой, тем не менее, прошу уделить мне достаточное количество внимания. Коснемся мы сегодня основ теории резонансной космонавтики, тем более что в прошлом модуле мы с вами разбирались в разнице евклидовой геометрии и классической релятивистской механики вкупе с общей теорией относительности, и того, как понимали пространство Риман, Финслер и Минковский345. Если коротко и просто: наша Вселенная устроена анизотропно, наш мир нелинеен и многомерен. И если брать обычное трехмерное пространство, то мы никогда не преодолели бы скорость света. И такие чудеса, как пять колонизированных планет, были бы невозможны. Однако, если брать финслерову геометрию, и представить, что нелинейными параметрами может обладать вообще все, включая и время, и добавить сюда постулат о пятой силе, то бишь квинтэссенции6, что позволила нам отчасти приручить гравитацию и немного подвинуть с пьедестала Эйнштейна, то мы получим вот что…
Быстрыми движениями лектор набросал на планшете трехмерную