Как тонка грань между жизнью и смертью, между бытием и небытием! Каждого где-то поджидает своя льдинка, и никто не знает когда.
Перед смертью она пришла в сознание и стала звать своего маленького внука. Ей сказали, что она в больнице. Она горестно заплакала, сказала, что не успела с ним проститься. Вот любовь, не к мужу, а к внучку, руководила ее последним желанием.
В один из дней распахнулась дверь в палату и вошел светлый улыбающийся мужчина. Его звали Игорь, нейрохирург, о нем говорили, что у него золотые руки и необыкновенный ум, выезжал он на сложные операции из «МОНИКИ». Посмотрев на меня, он улыбнулся: «Ну, парашютистка, как дела?» – «Когда вы меня прооперируете?» – ответила я вопросом на вопрос.
Он рассмеялся: «Первая женщина, которая сама просится на операцию».
Я поняла, что только он может спасти меня. Даже если нет, его руки – я внимательно смотрела на его руки – такие изящные – будут изо всех сил спасать меня. Я чувствовала: ходить мне или нет, жить мне или нет, зависит от умения этих утонченных рук.
Я попросила своих детей, мать, сестру, чтобы они стояли и молились возле операционной.
Мои дочурки сидели возле моей кровати, я просила их спеть мне песню Найка Борзова «Последняя песня».
Перед самым отправлением на операцию они пели красивыми голосами:
Ты слышишь, ты слышишь.
Как сердце стучится, стучится
По крышам, как дождик.
Твой нерв на исходе,
Последняя капля, последний луч света.
Ты видишь, ты видишь,
Умирает в огне преисподней,
Он сильно напуган, подавлен.
Он пишет картину собственной кровью.
Своими слезами и просит прощенья.
Я внимательно слушала, в палате сердобольные пациенты утирали украдкой слезы. Две красивые девочки пели маме песню, и никто не мог сказать, в последний раз или нет.
Операция длилась шесть часов. Врачи собирали мой позвоночник, рассыпавшийся на мелкие кусочки. Мои близкие – мама, дочери, сестра – все эти шесть тяжелых часов молились за меня. Доктора периодически выходили передохнуть, по их лицам текли струйки пота.
«Как она?» – задавали вопрос мои родные. – «Пока держится. Было кровотечение. Но мы с ним справились».
Собрав позвоночник, поставили титановую конструкцию для того, чтобы он правильно сросся.
Очнулась я глубокой ночью в реанимации. Вот тут-то я ощутила, как силы жизни покидают мое тело. Дикая слабость, как нитями, тянула меня вниз. Я прошептала: «Мне очень плохо». Сестричка, лицо которой я даже вспомнить не могу, сказала: «Держись, было кровотечение, операция была очень сложной!»
Я смотрела на нее влюбленным взглядом, она напоминала мне ангела в белом халатике.
Находясь