– Сушай, дарагой! Продай, а?
– Что? – спросил Саша.
– Всо! – ответил грузин, проводя рукой от Сашиной головы до ног.
Плюс к этому Саша извлекал из своей работы огромное количество привилегий и удобств, простым смертным совершенно недоступных. Например, он почти не пользовался общественным транспортом – только такси. Он очень редко ходил по магазинам, в основном за спиртным. Пропуск моряка дальнего плавания позволял ему покупать билеты в кино и театры без очереди или с брони. Он и девушка, которая вместе с ним в этот момент была, свысока смотрели на стоявших в длинной очереди жаждущих заиметь билетик. В общем, он был уверен, что ему всегда и все завидовали, и это тешило его самолюбие.
И теперь в одночасье ему придется со всем этим расстаться – из-за того, что его сестра и ее муж вдруг решили эмигрировать в Америку и подали документы в ОВИР (отдел виз и регистрации), указав, что ее родной брат плавает за границу. Естественно, Саше закроют визу. И чем он будет заниматься? Будет жить на гроши в этой убогой стране? Сольется с массой ее безликого нищего населения? Нет. Только не это и только не он.
Сестра долго говорила с ним, извинялась, что сломала ему жизнь, и советовала присоединиться к ней и ее мужу, который и настоял на эмиграции. Родители тоже решили с ними эмигрировать. Они всегда были ближе к сестре, чем к нему, считая его – и не зря – успешным ребенком, а вот сестру и всю ее семью нет. Сестра, как они считали, замуж вышла неудачно. Ее муж был обычным инженером без амбиций и без перспектив. Сама она работала чертежницей в строительной организации – та еще гламурная работа. У них была дочка, которую они назвали Дорой, в честь покойной матери мужа. Ну кто в наше время дает имя Дора!
Жили они вместе с родителями в коммунальной квартире, где у них было две комнаты. Саша же, как только женился, купил себе большую двухкомнатную квартиру. Он, в принципе, понимал решение сестры эмигрировать. Но не в ущерб ему!
О разговоре с сестрой Саша решил пока никому не рассказывать – а вдруг пронесет? Не пронесло. Не прошло и недели с момента подачи сестрой документов в ОВИР, как его вызвали в отдел кадров пароходства и предложили написать заявление об уходе. Понимая, что разговоры бесполезны, он написал заявление, и на этом его роскошная жизнь закончилась. Естественно, первым, кому он позвонил, были Илюша с Чапаем. Они встретились в пивной на Лиговке, где Саша рассказал про сестру, про визу и про уход из пароходства.
– Старик, да не переживай ты так. Сейчас мы что-нибудь придумем, – сказал Илюша, обняв Сашу за плечо. – Чапай, есть какие-нибудь соображения?
– У меня? – Вася ошарашено смотрел на Илюшу.
– А у кого еще? Не у меня же!
– Я понятия не имею, – уже извиняясь посмотрел на Сашу Чапай.
– У тебя ведь предки партийцы? –