Уже замаячили тёмные бревенчатые стены детинца, но я пустил Рудо левее, в ту сторону, где подходила к городу речка Горлица.
– Куда везёшь-то? – требовательно спросил Огарёк, вовсе не заискивая, как раньше, а твёрдо решив вызнать мои планы на его счёт.
– В темницу брошу, где вору и место.
– Врёшь. Не злой ты, хоть и пугать пытаешься.
Я всё-таки думал о себе иначе.
Рудо остановился у торговой мыльни, стоящей у берега Горлицы, беззастенчиво опустил лохматую голову в лохань с речной водой и принялся шумно, прихлёбывая, лакать. Я спрыгнул на землю, повёл плечами, разминаясь, и едва успел подхватить Огарька, готового свалиться с пса неуклюжим мешком. Рудо верно понял мои намерения. Именно здесь я и надеялся оставить мальчишку.
Нет, это не была гнилая слобода с дешёвыми питейными и игорными заведениями и мыльнями со склочными девками, хотя такой рассадник людских пороков, несомненно, в Горвене имелся, и не один. Я собирался оставить Огарька пусть у падшей девки, но всё же в приличном месте, куда пьяницы и бунтари не захаживают. Земля у Горлицы – самая дорогая, здесь воду в мыльню можно качать прямо из реки журавлём, и здесь вряд ли встретишь любителей шумных развлечений и драк.
– Не меня ли ищешь, соколик? – пропел женский голос.
Я обернулся и увидел блудницу Елаву, стоящую у дверей мыльни. Раскосые чёрные глаза хитро щурились, алые губы улыбались, смуглые руки были скрещены, подчёркивая налитую полную грудь. Я широко ухмыльнулся, даже забыв на миг о том, куда я на самом деле спешу.
– Тебя и ищу.
Елава плавно подошла ко мне и ласково взяла под руку. Огарёк сидел на земле, растирая колени, и смотрел на нас настороженным зверьком.
– Хочу побыть с тобой, красивой, только спешу, – огорошил я Елаву. – Зайду позже, как свободнее стану. А в этот раз о другом прошу. Посмотри за парнишкой пару дней. Вымой, накорми да одень, если чего ещё захочет – не откажи.
Елава с интересом разглядывала Огарька, не убирая мягких ладоней с моего локтя.
– Так он