Вернулась в дом Джулии, промокшая до нитки, не зная как поступить дальше. Мать Роберта кашлянула, сообщив мне о своём присутствии. Стояла она в дверном проёме, перегородив своей тощей фигурой проход. Сверлила взглядом чёрных глаз, давая понять, что мне стоило бы уехать.
– Джулия, ещё можно всё исправить, – тихо проговорила я, зная, что для неё уже всё давно кончено. Нет, она видимо перепробовала сотню способов и не верила никому. Попрощалась с сыном, совершившим что-то, о чём известно только ему.
– Не стоит, детка, лучше уезжай отсюда, верни мне моего мальчика. Наверняка, он отправился в порт.
– Он умчался, бросив меня здесь! Я хотела помочь, нужно найти что-нибудь, принадлежавшее Еве. Если уничтожить её вещи, она больше не станет преследовать вашего сына.
– Мой сын сумасшедший, Сара, – усмехнулась миссис Макуандер, на её глаза набежали слёзы, и мне стало жаль её. – Он разве не рассказывал тебе, что целый год провёл в психиатрической клинике?
– Но я сама видела, как во сне с ним что-то происходило…
– Это ты запуталась в своих способностях, Сара и везде видишь только лишь сверхъестественное, но это далеко не всегда верно!
Я отказывалась, что-либо понимать, мне казалось, что они оба сошли с ума, что весь дом наполнен сумасшествием.
– Хорошо, пусть так, – я говорила как можно спокойнее, – но я хотя бы попыталась…
– Ты ничего не исправишь, Сара, – уронила Джулия, – мы все прокляты здесь на этом острове, и отсюда ты больше никогда не выберешься!
– Что?
Её слова обескуражили. Стало по-настоящему страшно и, выбежав из комнаты на дорогу, я бросилась в сторону леса, надеясь, что какая-нибудь машина всё же подберёт меня до порта, где наверняка находился Роберт.
Повезло. Хотя сумку с вещами пришлось оставить. Их немного там, главное – документы и деньги при мне. Странная женщина, размышляла я, уже в машине такого же непонятного водителя, согласившегося подвезти меня в порт.
Ехаал и думала, что порой мы не властны над страхами других людей. Они овладевают ими, мешая рационально думать. Джулия и Роберт стали заложниками собственного ужаса.
В порту тихо и безлюдно, я узнала, что сегодня корабля не будет, и что я смогу убраться отсюда только через двое суток, что меня очень расстроило. Мне казалось, здесь всё не так, и вскоре я сама стану такой же, как они – странной, сумасшедшей, напуганной. Увидев Роберта скрючившегося на скамейке, подбежала к нему и не узнала. В глазах юноши блуждало безумие, а на губах играла странная глупая улыбка.
– Я сделала всё что могла, Роб!
– Кто ты? – он улыбался и смотрел сквозь меня, словно не видя меня. – Я хочу домой! – вдруг захныкал он, – что я здесь делаю?
У меня промелькнула мысль, что бедняга повредился рассудком, и я погладила его по всклокоченным рыжим волосам, чувствуя себя уставшей.
*