Леля примолкла. Но потом нашлась.
– Но ни одна диета не советует на ночь – жареную картошку!
– Леля, – вздохнула я. – У меня самый пик активности – по ночам. Отсыпаюсь я во второй половине дня. И советую меня не беспокоить. Поэтому я как раз питаюсь правильно. Съем суп – и на бочок. Проснусь, слопаю картошку, подзаряжусь энергией – и вперед.
– Куда это – вперед? – удивился Леша.
Я покачала головой.
– Сие есть военная тайна.
А ведь надо Мечиславу позвонить, чтобы не явился ненароком. Ни к чему моим родственничкам такие сексуальные видения.
До вечера мы с Шарлем дожили с большим трудом. Ладно. Можно как-то поделить на четверых один санузел, благо тот – раздельный. И можно даже предоставить в распоряжение родственничков свой комп. Только пароль поставить на свои папки – и пусть играют. Или в инете висят. Создать вход для пользователя, обрезать права по самые плечи – и нормально. А самой – спать. Ночь была бурная, утро тоже, а поспать удалось всего-то часа четыре. А что еще этой ночью будет…
Я зажмурилась, припоминая самые выдающиеся моменты прошлой ночи.
Ага, щас!
Дадут мне предаваться приятным воспоминаниям, когда в доме – родственнички. Уже вытащили из-за шкафа папку с моими рисунками, и раздался вопль:
– Юлька, это чё – твое?!
Не знаю, говорила я или нет, но зверски не люблю слово «чё». Нет такого слова! И меня коробит это чёканье. Противно становится. Еще бы прибавили «в натуре» или «ваще».
Пришлось выдернуть из цепких Лелькиных ручек свои папки и провести разъяснительную работу.
– Это – мое. Трогать – запрещается. Телевизор – смотри. Комп – мучай. И отвалите. Спать хочу.
С этими словами я завалилась на кровать – и отключилась.
Где-то посреди сна я почувствовала рядом Шарля, который обнял меня за плечи и ткнулся носом в волосы. Но не проснулась. Хорошо, когда есть такая грелка. Большая, родная и теплая.
А вечер пришел незаметно.
Я открыла глаза – и первое, что услышала – это матерщину.
– Я…!!!