И всё же передо мной не та лесная речушка, которую мы с друзьями в тот раз преодолели вброд – передо мной полноводная широкая река. И поляна совсем не та, что с покосом и стожками – эта поляна густо заросла низкорослым кустарником и по ней никогда не проходили косари косой-литовкой, и к этой поляне не примыкает квартальная противопожарная просека. И окружающая зелёная тайга не настолько уж и знакома. Деревья высоченные и толстенные в обхвате. Деревья, можно сказать, гигантские. Да и выступ, на котором я сейчас стою, гораздо шире уступчика, с которого я пробрался в своё время в ту пещеру. И расположен он намного выше, чем в прошлый раз. Да и вход в эту пещеру довольно-таки просторный. А насколько я помню, ту пещеру в прошлый раз завалило, и завалило напрочь.
А куда подевались трубы электростанции, столь привычно дымящие над тайгой? Что случилось с электростанцией, где она? Почему местная природа так изменилась? Сколько же это времени я отсутствовал? Такие изменения не то, что за год, за десятилетия не смогут произойти. Наверное, века должны пройти, или события какие-нибудь глобальные.
Может, пока я выбирался из пещеры, произошла ядерная война, и мир изменился до неузнаваемости?
Вот это я попал! А может, это мир попал, а я волею судьбы выжил?
Блин, совсем дурные мысли в голове вертятся, прочь их.
Интересно, какая нынче дата?
И в записной книжке, и в шлёме часы почему-то показывают по нулям.
Что произошло? Почему встроенное во все эти инопланетные атрибуты время вдруг остановилось? Даже не остановилось, время обнулилось, как километраж на спидометре автомобиля. Кто обнулил время?
И всё же нет, не было ядерной войны. Не было войны хотя бы потому, что птички-то чирикают, и небо чистое. А после ядерной войны чирикать некому, после ядерной войны наступает ядерная зима.
И выход из этой пещеры вовсе не завален. Хотя его могли и расчистить, пока меня искали, а уступ расширить для размещения горной техники.
В таком случае, когда на выступе успело вырасти это развесистое дерево? А ведь ему лет сто. А тогда на том уступчике, насколько я помню, рос всего лишь чахлый кустик. И где следы горных работ, какие-нибудь артефакты, детали от машин и снаряжений? От чего вдруг лесная речушка превратилась в полноводную бурлящую реку? От чего вдруг невысокая скала превратилась в высоченную гору?
Блин, голова идёт кругом. Где я? Кто я? Сон это или мозговой сумбур мыслей!
Всё, хватит. Я ведь вышел из корабля-бункера в другом направлении, значит, уясним, что нахожусь я совсем в другом, хотя и чем-то похожем на прежнее, месте.
Короче, де-жа-вю какое-то!
«Волшебный» скафандр продолжает меня радовать. При взгляде вдаль сквозь стекло шлема происходит приближение объектов, как в бинокле. Скажу больше, бинокль – это жалкий примитив. Через шлем картинка видна с мельчайшими подробностями, как на ладони. Даже на большом расстоянии, скажем так с километр-два, различимы и мелкие