Фашисты. Майкл Манн

стремятся совместить эти две классовые теории. Рентон (Renton, 2000: 101) говорит: хотя по своему происхождению фашизм – это «социализм среднего класса», в конечном счете это реакционное антирабочее движение, поддерживающее капитализм. Китчен также считает, что социальную базу фашизма составлял средний класс, однако задача его была по сути капиталистической. По его словам, «фашистские партии представляли собой мелкобуржуазные организации», ибо представители мелкой буржуазии «составляли в них подавляющее большинство». Однако от них требовалось действовать «в тесном союзе с капиталистической элитой» (Kitchen, 1976: 59, 65). Такой двоякий подход отчасти отражает динамику фашистских движений – напряжение между радикальными рядовыми фашистами, выходцами из мелкой буржуазии, и их более консервативными и оппортунистическими лидерами. Конфликты таких радикалов, как Грегор Штрассер и рядовые СА с более консервативнооппортунистическими Гитлером и Герингом, или между провинциальными фашистскими главарями (известными под наименованием «ras») и Муссолини, в которых лидеры побеждают радикалов, часто рассматриваются с этой точки зрения. Бесспорно, и здесь есть зерно истины.

      Однако, обращая внимание лишь на социальную базу и объективные функции, большинство классовых теоретиков упускает из виду убеждения самих фашистов. Они рассматривают фашизм извне, с точки зрения для самих фашистов, отвергавших все классовые теории как «материализм», бессмысленной. Для фашистов было важно другое. В начале главы 3 я расскажу о классовой теории итальянского фашизма (по Сальваторелли), а затем приведу рассказ самого Бенито Муссолини о его пути к фашизму. Мы увидим, что говорят они как будто совсем о разных вещах. Быть может, теоретикам лучше знать, чего хотел Муссолини на самом деле или зачем он искажал истину (а он, разумеется, в своей «исповеди» не вполне искренен). И все же контраст приводит в замешательство, особенно социолога. Большинство социологов согласны с утверждением: «Если люди верят в Х как в реальность, то по своим последствиям Х будет реальностью». Фашисты верили, что стремятся к определенным целям, во имя этих целей совершали определенные действия; это реальность, от которой нельзя просто отмахнуться.

      Наконец, с классовым интересом есть еще одна проблема: ведущая мотивация фашистов. Фашисты были эмоционально вовлечены в задачу очищения нации от врагов: во имя этой задачи они позволяли себе безжалостное насилие и совершали самое ужасное зло. Как правило, это насилие и зло не окупалось материально. Фашисты были агрессивны себе во вред – особенно в своей одержимости войной. О способностях и возможностях «нового человека» они были самого необоснованно высокого мнения. И, хотя в некоторых их преступлениях против евреев и других врагов заметен и корыстный интерес (повсеместно распространенные грабежи), геноцид – совсем иное дело. В материальном плане он приносил Германии только ущерб (и как армейские генералы, так и высшие чины СС, занимавшиеся экономическим