– Неплохо аргументирует, – заметил Божко, слушая Яна. – Но я считаю, что Лидии надо дать перерыв для осмысления всего происходящего.
Наш хаймед хорошо разбирался в психологии, но Лидия под поведенческие стандарты подходила мало. До утра расхаживать по камере, советоваться со своими подручными и с тоской глядеть на лампочку она не стала.
– На каких условиях мы можем договориться с Елагиным? – деловым тоном, без всяких эмоций, спросила Лидия.
– Ну, он тебя отпускает. Мы объединяем свои силы и вламываем евгеникам.
– И все?
– Нет, планов у него громадье! Он Бирюзовый Дол хочет захватить и еще пару замков в придачу. Если у вас с ним все пойдет нормально, он тебе один передаст. На замену, так сказать, Фрипорту.
– И что он за мою помощь хочет?
– Да одну незначительную фигню. Вставить тебе мод верности, – на ходу придумал название для бомбы Ян.
– И что этот мод делает? Меняет мне сознание? Заставляет любить Елагина и быть ему преданной?
– Нет-нет, все гораздо лучше! Если он решит, что ты его предала, ну или собираешься это сделать, он ее взорвет.
– Внутри меня? – уточнила Лидия.
– Ну-у-у… да.
– Хорошо! Эй, Елагин! – решила напрямую обратиться ко мне Лидия, понимая, что этот разговор я мимо ушей не пропущу. – Я согласна!
– Ты так быстро приняла решение? – спросил я, активировав интерком.
– А какой у меня выбор, не подскажешь? – глядя в камеру, криво улыбалась Лидия. – Если откажусь, сюда войдут твои крабы. Соглашусь и, может, проживу чуть подольше.
Я надеялся, что она откажется. И выход из сложившейся ситуации проще, и поглядеть можно, на что способны крабы. Но когда я искал простые пути?
– Я тебе неплохой подарок преподнесу. Тот контрабандист, который подбросил мне диск, рассказал, где у евгеников находится пункт для вербовки агентов. Я могу не только этой информацией поделиться, но и наведаться туда. Мне ребят, что со мной, хватит.
«Покупают тебя, Елагин!» – заверещала Альта.
«Ну и пусть. Ты думаешь, Лидия теперь сможет замириться с монахами? После уничтожения Фрипорта? Ты пойми – я когда-то давным-давно действительно круто обошелся с ее матушкой. Но она этого не видела. И связи как таковой у нее с матерью нет. Обида на меня, конечно, имеется, но она такая, эфемерная. А Фрипорт был ее единственной любовью. Ее страстью, любовником и одержимостью одновременно. Я думаю, сейчас в ее системе координат мы точно не в лидерах по неприязни».
«Рискуешь».
«А