Семь историй. Ксения Лобачева

у тарелки с супом и как после каждого обеда она засыпала на несколько часов, а просыпалась с тяжелой головой. И тогда ей стало страшно. Неужели Аркадий так и не простил ее? Неужели он решил подкупить эту женщину, чтобы она свела с ума Ольгу Васильевну, чтобы она забрала последнее дорогое, что у нее осталось? Неужели ему так хотелось поглумиться над старой беспомощной женщиной? На часах было около шести утра. Ольга Васильевна не стала будить сына ранним звонком. Она решила, что позвонит вечером, а еще один день с этой разбойницей она выдержит.

      Елена пришла и любезно защебетала о погоде, о том, что сегодня прекрасный день для прогулки, что на обед будет ароматный по-настоящему осенний тыквенный суп. А Ольга Васильевна думала: «Что же ты добавляешь в этот суп? Что в этом пузырьке у тебя?» Она смотрела на женщину, которая за какие-то гроши была готова продать свой профессионализм и совесть.

      Днем они вышли на улицу, под руку гуляли по скверу возле дома, наслаждаясь осенним солнцем и важными воробьями, которые смело отбирали у отъевшихся голубей рассыпанные семечки на тротуаре. Старушка смотрела на яркую листву деревьев, через которую просвечивало лазурное небо. Воздух абсолютно прозрачный сковывал легкие при вдохе своей прохладой, но был свеж и приятен. Прогулка была прекрасна. Ольга Васильевна вспоминала, как всегда не любила осень, а сейчас наслаждалась этой последней красотой перед началом увядания всей природы. С некоторых деревьев почти совсем облетели листья, последние трепетали на ветру и были готовы сорваться в путь в любой момент. Деревья засыпали перед длинной холодной зимой, а Ольга Васильевна думала, что вскоре и она уснет точно так же. После прогулки в подъезде на лестнице старушке и Елене встретился Аркадий. Он сухо поздоровался, Ольга Васильевна ответила тем же, но потом заметила, как Аркадий как-то вопросительно кивнул, глядя в глаза Елене, и как та ответила ему еле заметным движением головы в знак согласия. Вернувшись домой, старушка была в немыслимом напряжении. Она чувствовала, что они сговорились, что ей не будет покоя, что они точно решили сжить ее со света.