В глазах у Петра Степановича потемнело Последних слов Рудейко он не расслышал, окончательно раздавленный его угрозой. Можно натравить на Рудейко силовые структуры – МВД, ФСБ, в конце концов, но щенок потому и держится так нагло, что знает – Шумелов не сделает этого, побоится. Люди Рудейко наверняка не оставили никаких улик, а любая серьезная проверка привлечет внимание к махинациям самого Шумелова с распределением пятен застройки.
– Я принесу деньги, – еле слышно проговорил Шумелов.
По голосу можно было подумать, что Петр Степанович постарел на двадцать лет.
– Вот и хорошо! – насмешливо отозвался Рудейко. – Из своих ошибок надо делать выводы!
Он отключил телефон, а Шумелов еще долго сидел, тупо уставившись на свое отражение в зеркале заднего вида.
Леня Маркиз дослушал разговор до конца и отодвинулся от динамика. Этим утром он совершенно случайно включил систему прослушивания, связанную с «жучком» в машине Шумелова, и услышал чрезвычайно важный разговор.
– Это я хорошо зашел! – процитировал он вполголоса фразу из популярного фильма и задумался: в его мозгу складывалось интересное развитие богатой дебютной идеи.
Вечером того же дня телохранитель тащил на себе изрядно перебравшего Рудейко от гаража до его роскошной квартиры, занимавшей целый этаж прекрасно отреставрированного дома возле Армянской церкви на Невском проспекте.
– Не иначе эта парочка портфель подменила, – произнес Рудейко неожиданно трезвым голосом.
– Что вы говорите, Андрей Михайлович? – переспросил телохранитель и остановился, чтобы немного передохнуть: необъятная туша Андрея Рудейко даже для этого очень сильного и тренированного парня была утомительной ношей.
– Парочка на меня налетела в дверях, – полусонно проговорил Андрей, – парень и девка… Вроде так, шпана мелкая, ничего особенного, а что-то подозрительно ловкие… выбили у меня портфель, потом вернули… могли и подменить…
Последние слова Рудейко проговорил еле слышно и тут же забылся глубоким здоровым сном прямо на плече у телохранителя.
Охранник тяжело вздохнул, обхватил босса поперек туловища и потащил к лифту.
Позднее, передав дежурство своему сменщику, он помчался к Марине, сногсшибательной девице, с которой познакомился месяц назад.
Хотя была уже глубокая ночь, и он изрядно устал, потрясающее тело Марины, ее детски-невинные и одновременно глубоко порочные глаза притягивали его, как магнит, сводили с ума, распаляли и будоражили воображение, и он теперь ни одного дня не мог прожить без ее изощренных ласк.
У него был собственный ключ от Марининой квартиры. Открыв дверь, он прошел в спальню. Марина спала, как ребенок, свернувшись калачиком и подложив под щеку кулак. Он приподнял