Истина в твоем прикосновении. Ким Нина Окер

у меня руки чесались врезать ему по лицу. Уверен, он рассказал мне о своем родстве с Блум только для того, чтобы убедить меня, что он не причинит девушке вреда, когда я доставлю ее ему. Но было совершенно очевидно, что он ее не знает: Блум не походила на других представителей сезонных семей. Она была по-прежнему верна своей семье, но я не мог ее в этом винить – в конце концов, это было все, что она когда-либо знала. Тем не менее она была хороша: я знал это с той секунды, когда впервые увидел ее в саду в Весеннем Дворе. Поэтому я согласился, заверив Джозефа в своих услугах, а взамен получил информацию, необходимую мне, чтобы незаметно попасть на остров. Я знал, что Джозеф опасен. Но, правду сказать, следить за ним было гораздо проще, пока он считал, что мы – одна команда.

      Я поднимаю взгляд и с ненавистью смотрю на Уилла. Возможно, какое-то время Джозеф действительно доверял мне. Уилл не доверял мне никогда. С самого начала у него были со мной проблемы, и он был прав. После рейда в Гетеборге, когда я предложил сопровождать его и других повстанцев в Калинойю, он решительно протестовал. Джозеф – нет. Я не питаю иллюзий, будто он хоть на секунду поверил, что я на его стороне. Даже слепой увидел бы те чувства, что я испытываю к Блум. Нет, Джозеф использовал меня – точно так же, как я использовал его. Он взял меня с собой, чтобы использовать против Блум, если понадобится. Я был его рычагом, средством давления, козырем в рукаве. Однако теперь никто из нас больше не притворяется, что мы – команда.

      – У нас одна цель, – холодно бросает мне Уилл. – Это должно сделать нас союзниками.

      – Ты что, правда в это веришь?

      Уилл оценивающе смотрит в мою сторону:

      – Просвети меня.

      – Не все повстанцы готовы идти по трупам ради достижения нашей цели, – сердито напоминаю я. – По крайней мере, по трупам невинных людей.

      – Среди них нет невинных.

      Я качаю головой, игнорируя боль, вспыхивающую за лобной костью и в щеке.

      – А что, если вы победите? – с вызовом спрашиваю я. – Вы сражаетесь за Ванитас, за его законное место в цикле и свою свободу. Но если вы действительно победите, то не наживете ничего, кроме врагов. Вами руководит психопат, готовый ради достижения своих целей столкнуть собственную дочь с обрыва. Что это будет за жизнь?

      – Кто нас возглавит, не твоя проблема, Перик. Эти кости еще не брошены.

      Заявление Уилла меня особо не удивляет. Эта группа повстанцев похожа на змей в яме, поэтому Джозефу не стоит удивляться, если в итоге предадут его самого. Но в данном случае я согласен с Уиллом – это точно не моя проблема.

      – Знаешь, – продолжает Уилл, – я никогда тебе не доверял. Ну, может, только вначале, когда мы планировали украсть амулет. У тебя были принципы, и ты был весь такой из себя хороший соседский парень. Вполне возможно, именно поэтому Джозеф и выбрал тебя на роль двойного агента. Но когда ты вынес нам с Элией мозг из-за истории с кровью Калино, я сразу понял, что ты переметнулся на другую сторону. Я видел,