Мужчина доволен. Держит Эммануэль за плечи – его ладони будто тиски.
– Иди ко мне, – шепчет он. – Ты чувствуешь, как мой живот трется о твой? А теперь чувствуешь, как поднимается мой кол? Я доберусь до твоей груди, а потом до твоего лица… Мой член сначала погрузится в твои груди – не между ними, а в них, понимаешь? Они как земля, как песок, мягкие и глубокие – мой член раздавит их, прорвет их, продавит их, заставит твои молочные железы дать молоко. Ты позволишь?
Эммануэль не отвечает. Он продолжает:
– Потом я воткну свой кол в твое горло, войду через рот. Я буду вонзаться в тебя снова и снова, ты оскалишься, широко раскроешь рот, ты будешь задыхаться, польется твоя кровь: ты даже не сможешь позвать на помощь. Я буду удерживать тебя между своими коленями, я буду поднимать и опускать бедра, сдвигаться то вправо, то влево, проникая в тебя все глубже. Я изведаю в тебе каждый уголок, каждую щель: я буду впиваться в твой язык, в небо, в гортань и дальше – пока не доберусь до твоих половых органов, не попаду в них через пищевод. Я использую твой рот как влагалище. Твои слезы зальют мой живот. А ты будешь глотать мою сперму. Кажется, я не могу больше ждать. Я скоро кончу.
Эммануэль широко открывает рот – это весьма болезненно, поскольку член огромен. Однако мужчина не успевает воплотить в жизнь все перечисленные пытки: густая сперма уже обильно изливается из него, и он воет от удовольствия.
– Выпей все до последней капли, – отрывисто приказывает он. – Втяни в себя все и не шевелись. Я хочу еще побыть в тебе, я еще не до конца кончил…
Эммануэль чувствует, что ее лицо буквально раздавлено тяжелым тазом, а рот разорван членом, а в это время кто-то раздвигает ей ноги. Она сопротивляется – напрасно: кто-то входит в нее, не говоря ни слова, овладевает ею, словно она не имеет права голоса. Внезапно Эммануэль охватывает паника: она пропала, ее уже ничто не спасет, она просто умрет… Через секунду ей уже стыдно за свое беспокойство девственницы, ей хочется кричать (хоть это и невозможно!), праздновать триумф.
«Ах, – ликует Эммануэль про себя, – мной овладели сразу двое мужчин. Какое памятное событие! Ну просто вторая потеря девственности. Посвящение, о котором говорил Марио»… Теперь с нее публично смыли последние пятна невинности. Она смеется, она в смятении. Она радуется собственной славе: «Все кончено, кончено, кончено, я больше не святая дева!»
От счастья Эммануэль хочется расцеловать всех, кто участвовал в ее повторной дефлорации – по-дружески, в обе щеки. Поддавшись чувствам, девушка забывает о том, что ее рот занят, теряет над собой контроль, начинает задыхаться, кашляет, хрипит – в результате любовнику становится ее жалко, и он вынимает член изо рта. Эммануэль не успевает понять, кончил ли второй любовник. У нее кружится голова от успеха, она страшно перевозбуждена.
Позже, когда чьи-то руки приподнимают и перекладывают Эммануэль на другое место, ощупывая,