исключительного равенства, в последних – дефиниционные суждения. Логическими субъектами морфологических типов являются, с одной стороны, эпитомы признаков, составляющих содержание рода, с другой – эпитомы вида и, кроме того, экземпляров, соответствующих этому содержанию. В логических субъектах генеалогически интерпретируемых типов к этим признакам добавляются гипотетические отношения. Логическим субъектом репрезентативного типа, наконец, является тот вид рода, который наиболее четко содержит признаки рода. Логическими предикатами дефинитивных суждений, в которых мы осуществляем содержание родов, являются отдельные или все признаки, составляющие это содержание; предикатами классификационных суждений, рассматриваемых сами по себе, т.е. в отрыве от предикативного отношения, в котором мыслится их содержание, являются логические роды, под которые мы подводим. Тот факт, что мы обычно обобщаем эти суждения в терминах идей, репрезентативно, в форме понятий в собственном смысле слова, не меняет ни их логического, ни их психологического содержания суждения. Логическая основа этих предикатов в любом случае состоит из морфологических признаков. В так называемых искусственных классификациях они уже более разнообразны, чем это видно из обычной ссылки на половую систему растений Линнея. В зоологических классификациях, например, согласно K. Мёбиуса в одном из его трактатов о групповых терминах нашей системы животных, это «роговые, хитиновые или известковые образования кожи», вид, количество и расположение зубов, вид, распределение и расположение костей; затем также: «форма мышц, происхождение и ход нервов, строение органов чувств, пищеварительных, дыхательных и брачных органов, форма и размер кровяных телец, яйца и сперматозоиды…. эмбриональные и постэмбриональные формы развития». И, кроме того, при вторичных обстоятельствах, не требующих здесь рассмотрения, не морфологические, а биологические признаки, такие как «период беременности, питание и образ жизни».
Естественно-исторические типы, поскольку их понятия являются суждениями в соответствии с их логическим содержанием и их психологическим содержанием, не могут в то же время иметь в своей научной действительности трансцендентную реальность, независимую от нашего мышления. Тогда мы должны были бы прибегнуть к метафизической гипотезе, что механические процессы и их материальные продукты, оба предполагаемые абсолютно реальными, образуются одним способом и существуют в органических индивидах таким образом, что они в этой своей реальности являются как бы объективными мыслями, т.е. механически-материальными суждениями. И даже если допустить этот абсурд, то можно было бы утверждать, что типы в их научной реальности, в той мере, в какой они определены в совершенной всеобщности, были бы мыслеобразами этих механически-материальных мыслей, которые реальны независимо от нас. Наше мышление не создавало бы
