Проблема сознания: разные ракурсы. Коллектив авторов

формами, необходимыми для общения. Во внутренней речи «слово испаряется в мысль». Думая, человек оперирует не значениями в узком их понимании, но смыслами как широкими метафорическими обобщениями. Однако эта идея Выготского подвергалась критике, в частности П.А. Гальпериным 17, и критика впоследствии воспроизводилась другими авторами. Отечественная мысль очень тесно связывает мышление со словом, вытесняя на обочину рассмотрение представление о возможности невербальной мысли, такой мысли, которая способна обладать содержанием сама, вне вербального облачения, дискурсивного размышления и логических законов.

      В то же время, в философских и психологических исследованиях ХХ века мы находим с одной стороны, тему идеации, которая в яркой форме высказана у Макса Шелера, идеации как схватывания всеобщего по единичному18, а с другой – тему интуиции. В работах психолога П.В. Симонова анализируется даже тема сверхсознания19. Правда, Симонов относит сверхсознание к области бессознательного, считает «сверхсознание», дающее новое знание, скачком, прерывом постепенности, который непосредственно не дан самому размышляющему человеку. Однако, поскольку нас интересует именно явленность внутреннего нам самим, мы можем иначе прочесть идею П.В. Симонова, воспользовавшись понятием гуссерлевской очевидности: возможны такие акты постижения, такие движения мысли, которые во внутреннем мире не связаны в момент своего действия ни со словом, ни с размышлением. Они становятся прямо даны, очевидны, их смысл постигается одномоментно и лишь через мгновенье (а иногда и позже) может быть описан или назван.

      Мысль о внерациональном, внелогическом характере внутренней жизни активно проводилась В.В. Налимовым. В работе «Вероятностная модель языка» он обсуждал вопрос о многозначности слов, в том числе, и в языке науки, и пришел к выводу о континуальности мышления. «Осмысление логических конструкций, – пишет он, – их декодирование – происходит на континуальном уровне. Из континуального сознания берется априорное представление о распределении смыслового содержания слова и к континуальному сознанию оказывается обращенной априорная функция распределения селективно ориентированного смыслового содержания слова после осмысления его в тексте фразы»20. Таким образом, словесная часть внутренней жизни оказывается чем-то вроде кристаллизаций, сгустков континуального смысла. Именно этими «застывшими смыслами», однако хранящими в себе весь веер смысловых возможностей, обмениваемся мы при обычном вербальном общении, впрочем, дополняя слова всей «невербаликой» – жестами, мимикой, пантомимой, интонацией, живо воплощающими континуальность внутреннего мира.

Но, может быть, мышление по преимуществу образно?

      Критика представления о жизни внутреннего мира как о дискретном логическом процессе приводит к искушению приписать нашему « большому Я» ( единству сознательного и бессознательного