Охрана высыпала из будки, прикрываясь чёрными дождевиками, а признав начальника, засуетилась и открыла шлагбаум. Он свернул с брусчатой подъездной дорожки и стал вилять между ровными рядами машин, пока не остановился у высоченных жалюзийных ворот с торца здания. Я не успела осмотреть эту часть территории, поэтому крутила головой как болванчик.
– Не выходи, – выдохнул Доний и открыл дверь, ныряя в стену дождя. Внутри все клокотало, и я бездумно открыла дверь, угождая прямиком в его объятия. Лёва зарычал, дёрнул кожаной курткой, расправляя её над нашими головами, словно парус, и мы побежали к полоске света, сочащейся под воротами.
Слух резанула громкая музыка, а в нос ударил запах машинного масла и бензина.
– Сова, вставай! Медведь пришел! – пнул в косяк Лёва и аккуратно перенёс меня через высокую ступень двери.
– Куда ты меня тащишь?
– За правдой, Ника. Ты же хотела? – Лева дернул меня, как куклу, нагнулся, заглянул в глаза и снова понёсся по боксу, обходя машины, составленные так тесно, что приходилось буквально протискиваться. – Сова, мать твою!
– Ты время видел? – я даже вскрикнула, когда дверной проём в подсобное помещение заполнила внушительная фигура. Мужчина в синей рабочей форме подтягивался, растопырив руки, и только после этого повернул голову.
– Юшков? – ахнула я, когда луч света скользнул по знакомому лицу. Не изменился… Всё те же светлые спутанные волосы, красные, как от диатеза, щёки, лишь взгляд стал взрослым, потухшим, лишённым радости. Я запомнила его другим…
– Ну? Поиграем, Сова?…
Глава 13
– Ника-Ника-Вероника? – Славка был удивлен не меньше моего, хотя отчаянно пытался придать лёгкость своему подрагивающему голосу. – Каким ветром тебя занесло?
Я застыла. В прямом смысле этого слова. Рассматривала высокого мужчину, замершего в дверном проёме, пытаясь поверить, что это не сон, а гребаная реальность… Он был растерян, смущён, нервно теребил мятую синюю форму и поправлял растянутый ворот заляпанной футболки. Отводил взгляд, бесцельно смотря на циферблат наручных часов, ожидая, когда я растворюсь, как видение.
Почему-то так отчетливо поняла, что не рада… Та часть истории была под запретом, под личными санкциями, а Доний, мать его, за один вечер вытряхнул всё дерьмо прошлого наружу.
– Смешно, – хмыкнул Лёвка, наконец-то отпустил мою ладонь и сел на капот машины, сложив руки на груди. Чувствовала его ползающий напряженный взгляд, переходящий с меня на растерянного Славу. – А мы тут со Сквознячком катались по ночному городу, скучали. Думаем, дай друга школьного навестим? И хорошо, что приехали, шутками своими развеселил нас с порога. Может, тогда поиграем, Юшков, в игру твою любимую? Тряхнём стариной?
– Лёва? – сделала шаг, взяла его руку и затрясла, чтобы он перестал отворачиваться. Мне было нужно понять, что он затеял! Для чего это представление? Или… Или… – Что ты хочешь узнать? Давай я сама