Горчаков. Коммандер. Валерий Пылаев

похоже на дипломатию? Может, и так. – Оболенский негромко рассмеялся. – Когда мы в первый раз встретились, я и сам был убежден, что ваши методы немыслимы и даже зловредны. Но вы уже не раз доказали обратное. Талант, решительность, напор и умение действовать без оглядки на высшие чины – то, что порой дает куда большие плоды, чем пустые уговоры… В конце концов, именно такой человек сейчас и нужен России – здесь и сейчас. – Оболенский опустил мне на плечо тяжелую ручищу. – Дома вас считают героем, друг мой. И пусть болтуны из Государственного совета то и дело ворчат, что некоторые ваши поступки легкомысленны и опасны, император всё так же доверяет вам. И всё так же дозволяет принимать любые решения – полностью на ваше усмотрение.

      – За которые меня однажды повесят, – хмыкнул я. – Впрочем, вы правы, друг мой: сейчас уж точно не следует предаваться унынию или забивать голову сомнениями. Мы уже начали эту работу – и доведем ее до конца, чего бы это ни стоило.

      – Поддерживаю вас целиком и полностью. – Оболенский чуть склонил голову. – И именно поэтому не могу не поинтересоваться: а что собираетесь делать вы, когда я отправлюсь в Ватикан?.. Снова навестите императора Жозефа?

      – Нет. Оставим эту работу вашим людям. – Я легонько оттолкнулся ладонями от холодного камня и развернулся. – Я собираюсь, наконец, выяснить, откуда растут ноги военного могущества германской армии. И положить ему конец – если получится.

      – Ого… Амбициозные планы. – Оболенский торопливо зашагал за мной следом. – Но, боюсь, вас ждет разочарование, князь: никакой тайны здесь нет. На территории рейха сотни заводов, и чуть ли не каждый из них сейчас завален оборонными заказами. Оружие, панцеры, аэропланы… Броненосные крейсеры, в конце концов.

      – Опасные игрушки, – признал я. – Очень опасные и мощные. Вот только настоящее преимущество в войне канцлеру дают «глушилки» – подавители родового Дара… Впрочем, это вы, полагаю, знаете и без меня.

      – Увы. – Оболенский протяжно вздохнул. – Лучшие умы России не знают, как бороться с этой напастью. К счастью, заводы есть и у нас. Мне приходилось слышать, что ваш род владеет…

      – У заводов и армии достаточно работы. – Я направился к лестнице. – А я займусь своей. Мы уже давно знаем, что в производстве «глушилок» замешаны оружейные компании и что все ниточки заговора так или иначе ведут в Антверпен.

      – Может, и так… – задумчиво пробормотал Оболенский. – Но разве Третье отделение еще не начало расследование?..

      – Скорее всего. – Я вновь пожал плечами. – Но у Багратиона изрядно связаны руки: Петербург слишком далеко. А от Страсбурга до Антверпена всего день пути на хорошей машине, и бельгийский король пока еще хранит нейтралитет – глупо будет не воспользоваться такой возможностью.

      – То есть вы собираетесь лично?.. – Оболенский изловчился и поймал меня за рукав. – Это может быть опасно, князь!

      – Сейчас что угодно может быть опасно, друг мой. И в тихой Бельгии меня уж точно убьют не раньше,