– Ох, охота вам в такой воде плескаться? Застудитесь, вот дело говорю!
– Я с детства к холоду привычна.
Это было правдой: моя мать поступала так же и всегда выглядела младше своих лет, имея прекрасное здоровье и цвет лица, чему учила и меня, но наука впрок не пошла. Здоровье интересовало меня больше красоты.
– Не спорь! – прикрикнула я на мелкую лупоглазую Берту, не спешившую исполнить приказание. Я вообще позволяла ей слишком многое, потому что она была моей молочной сестрой и порой вела себя так, словно должна была меня опекать как старшая сиротка младшую.
– Эх, – вздохнула горничная, переиначив мои слова на свой манер. – Оно верно, чего только нам, женщинам, не приходится выносить, если хотим понравиться женихам. Хоть безродным, хоть знатным!
Я только закатила глаза, но возражать не стала. Никто в замке да и во всей империи не воспринимал моё нежелание выходить замуж всерьёз. У каждой женщины с рождения есть долг родить сына, продолжить род будущего мужа, а уж если ты королевских кровей, то и подавно!
– У меня уже есть жених, всё договорено, теперь, даже если я покроюсь моровой язвой с головы до пят, Орнак от меня не откажется. И будет изображать радость у алтаря.
Я усмехнулась, но заметив, что Берта побледнела и сделала пару охранных знаков на все стороны света, как приписывала бытовая магия, поспешила заверить её, что ничего подобного мне не грозит.
– Сама знаешь, чья кровь течёт во мне, – буркнула я и наклонилась над тазом с холодной водой. Посмотрела в своё отражение, заметив, насколько чёрными казались сейчас мои глаза. Как провалы, как бездна, в которую страшно заглянуть!
Всплеск магии. Я так и знала, что этот предрассветный кошмар не был вызван вечерним вином или плотным ужином! О чём он был, я уже и позабыла, только помнила ощущение огня, пожирающего мою кожу и внутренности!
– Я плохо спала сегодня.
– Это всё потому, что поздно легли, госпожа. Написали бы письмо жениху утром, он всё равно нескоро его получит! Эти «надутые жабы» блокируют любую связь с землёй.
Я продолжила умываться, чтобы только разбить водную гладь. Не любила зеркал, меня пугало собственное отражение: другие находили в смуглости моей кожи или в восточном разрезе глаз какую-то изюминку, но подозреваю, что всему виной – происхождение. Ведьма ведьмой, но королевская кровь всё скрасит. А то, что глаза порой цвет меняют, так кто жене в глаза смотрит!
Сначала под юбку, потом в сторону. Все браки таковы!
– Подай полотенце, – оборвала я наивные рассуждения Берты о дирижаблях. Чудо науки, способное поднять людей в воздух, до сих пор вызывало в некоторых суеверный страх. Таких, как моя молочная сестра и не переубедишь, что тут нет ни капли магии. А ведь Берта получила неплохое для её сословия образование!
Тем более по праву мужа она давно стала если не знатной, то впоне сносного положения.
– Лучше одень меня, – указала я на светлое муслиновое платье в мелкий цветочек.