Двадцать лет назад я объяснял своей матери, как этим пультом управления пользоваться. Она вцеплялась в него мертвой хваткой и жала на кнопки сразу несколькими пальцами свободной руки, БЗЗЗТ, БЗЗЗЗТ, БЗЗЗТ, а кресло каждый раз делало не то, что ей хотелось, – ни в первый день, ни когда-либо потом. И я объяснял ей, и терпения моего с каждым разом становилось все меньше: смотри, тут изображено шесть маленьких кресел, и у каждой кнопки та часть кресла, которой управляет эта кнопка, выделена белым, видишь? Вот на этой картинке белая спинка, значит, что эта кнопка делает?.. Именно! А на следующий день все повторялось заново. У нее ничего не получалось, но она даже не пыталась в этом разобраться. Всю свою жизнь она на мгновение застывала, перед тем как что-то предпринять, как будто ей было страшно, как будто она боялась, что она сделает все неправильно и ее за это накажут или посмеются над ней; и если уж она решалась действовать, то второпях, не раздумывая, как будто пытаясь компенсировать упущенное время, ту долю секунды, на которую она превратилась в лед. И с креслом было то же самое: она остервенело тыкала во все кнопки подряд в надежде, что все получится само собой. Как же меня это бесило. Бог ты мой, да посмотри ты уже на значки и спокойно разберись! А теперь я сам сижу и ковыряюсь с этими кнопками. Может, как раз с этой целью высшая сила препоручила это кресло моим заботам, чтобы научить меня скромности, чтобы поставить меня на место.
Когда первое время после смерти отца она жила в отдельной квартире при доме престарелых и я еще мог выводить ее на прогулку, на обратном пути она, задолго до того, как в поле видимости появлялась ее дверь, доставала из сумки ключ и держала его перед собой как маленькое колющее оружие; как же меня это раздражало: да нам идти еще метров триста, мать, мы даже за угол еще не завернули, неужели обязательно доставать ключ прямо сейчас? А теперь я все чаще замечаю, что, возвращаясь из «Алберт Хейна», сам зажимаю ключ в руке, еще не дойдя до своей улицы, и держу его, действительно, как колющее оружие; как будто это передается по наследству. И все время эта спешка, все время стремление пропустить какие-то необходимые фазы и сразу перескочить к последнему этапу, неумение быть полностью вовлеченным в процесс. Все то, от чего я должен был отучиться на курсах медитации. Пока что кресло справляется гораздо лучше, чем все эти семинары и тренинги, вместе взятые. БЗЗЗТ. Спинка опускается вниз, смотри-ка, с первого раза правильно.
Кресло