Из кабалы, из тюрьмы —
Шпагой клянемся,
Шпагой клянемся,
Шпагой клянемся
Мы!
Смерть подойдет к нам,
Смерть погрозит нам
Острой косой своей —
Мы улыбнемся,
Мы улыбнемся,
Мы улыбнемся
Ей!
Скажем мы смерти
Вежливо очень,
Скажем такую речь:
«Нам еще рано,
Нам еще рано,
Нам еще рано
Лечь!»
Если трактиры
Будут открыты —
Значит, нам надо жить!
Прочь отговорки!
Храброй четверке —
Славным друзьям
Дружить!..
Трусов плодила
Наша планета,
Всё же ей выпала честь —
Есть мушкетеры,
Есть мушкетеры,
Есть мушкетеры,
Есть!
Шпага д’Артаньяна
Александр Дюма – это целый мир, но и д’Артаньян – самый известный из его героев – стал для миллионов людей символом героической Франции и перерос любую книгу, даже самую культовую. В России давненько сложилась традиция читать мушкетерские романы Дюма в детстве, когда формируется характер. То, что полюбилось в нежном возрасте – остается с нами на всю жизнь.
Конечно, все мы, за редчайшим исключением, познакомились с этим отважным шевалье именно по сочинениям Дюма, либо по их экранизациям или инсценировкам, которым нет числа. Исторические романы пишутся не для того, чтобы по ним изучать историю – и художественный образ д’Артаньяна оказал на общественную жизнь куда большее влияние, чем его исторический прототип. Но всегда интересно узнать – что было до Дюма? Какую жизнь прожил реальный д’Артаньян – прототип нашего любимого героя. Всегда любопытно пройти путь от художественного образа до прототипа.
Дюма говаривал, что история – это гвоздь, «на который я вешаю свои романы». Иногда эту фразу воспринимают как уничижение истории. Но – представьте – самый плодовитый и читаемый романист XIX века не создал ни одной книги, не изучая эпоху, о которой писал, и ее людей. Да, он обращался с их судьбами весьма вольно, да, принципиально верил слухам и легендам, но в то же время – всегда нуждался в исторической подкладке. В этом суть Дюма Воплощением великой французской истории был для него отец – генерал Дюма Дави де ла Пайетри, красавец мулат, наполеоновский полководец, призванный революцией, а потом воевавший и за империю.
И д’Артаньян тоже вовсе не был бастардом писательской фантазии. Он существовал. И сыграл заметную роль в истории Франции – причем, в самый золотой ее период, во времена Ришелье, а затем – и Короля-Солнце. Мушкетеру довелось действовать при дворе могущественного монарха, который управлял самым многонаселенным государством Европы с огромными мобилизационными возможностями. Французы в то время умели и воевать, и бунтовать, а д’Артаньян действительно слыл самым доблестным и опытным мушкетером своего времени, был вхож к королю и кардиналу и участвовал в дюжине сражений. Хотя, конечно, именно Дюма, никогда не стремившийся идеализировать своих героев, придал ему всемирное величие, превратил в образцового воина и авантюриста.
Настоящий Шарль де Батц Кастельмор родился в 1613 году, в замке Кастельмор в Гасконии. Отец нашего героя не мог похвастать знатным происхождением. Его предки были торговыми людьми, что не вызывало уважения среди виртуозов шпаги. Дед мушкетера по мужской линии присвоил себе дворянский титул, женившись на знатной девушке из обедневшей семьи. К старинному роду принадлежала и мать Шарля де Батца – урожденная Франсуаза де Монтескью д’Артаньян. Среди ее предков – графы де Монтескью, потомки древних графов Фезансак. У них имелось скромное родовое имение Артаньян, тут было, чем гордиться. Хотя Франсуаза относилась к разорившейся ветви рода. Завоевывать Париж Шарль, вопреки Дюма, герой отправился уже не юношей, а примерно в 27 лет. Там он действительно назвался громкой фамилией матери – д’Артаньяном. В Париже, в мушкетерской роте, действительно царили гасконцы, в основном – родственники Де Тревиля, которого, несомненно, помнят все читатели «Трех мушкетеров». Таковыми были, например, Атос и Арамис. Они оба и в придачу Портос, скорее всего, были природными гасконцами. Дюма предпочел наречь гасконцем только д’Артаньяна – чтобы читатели сразу отличали главного героя.
Он сделал карьеру, став доверенным лицом кардинала Мазарини, во время очередной придворной смуты, которая вошла в историю как Фронда. И кардинал, и молодой Луи XIV поручали ему щекотливые дела, требовавшие опыта, инициативности и храбрости. Доверяли ему. Вскоре д’Артаньян стал фактическим командиром роты мушкетеров – вторым лейтенантом. Первым был племянник Мазарини.
С этого времени он открыто повсюду называл себя графом, хотя, строго говоря,