К. Лассвиц.
Современная энергетика и ее значение для теории познания
1. Прошло полстолетия со времени великого открытия Р. Майера. С тех пор общая физика неустанно работала как эмпирически, так и теоретически над формулировкой понятия «энергия» как такой величины, которая во всех явлениях природы составляет физическую реальность их. Физика XVII столетия, исходя из положений механики, вывела в виде постоянного фактора понятие массы из процессов движения. Математическое естествознание стремилось поэтому формулировать явления как величины, при помощи единиц пространства, времени и массы (сантиметр, грамм, секунда). Но чем более теплота, химизм, электричество, магнетизм, лучи всякого рода развивались в особые области со своими самостоятельными методами исследования, тем более искусственными стали казаться попытки сведения их специфических единиц к массе. Ибо величиной, при помощи которой устанавливается эквивалентность между действиями этих различных «сил природы», является не масса, а энергия. По мере того как энергетика развивалась в самостоятельную общую теорию энергии1, значение массы падало и, наконец, свелось к отношению, имеющему значение только в механике. Наконец, В. Оствальд2сделал последний важный шаг, вполне определенно упразднив значение массы как третьей общей физической единицы и заменив ее единицей энергии. Место грамма занял эрг. Эрг есть двойное количество той энергии, которою обладает один грамм массы, двигаясь со скоростью одного сантиметра в секунду. Количество энергии, в миллион раз большее, называется мегаэрг.
2. В настоящее время общие основы энергетики могут считаться установленными настолько, что гносеологическое изучение их возможно и с точки зрения интересов философии необходимо. Задача настоящего исследования – подвергнуть логическому анализу принципы, лежащие в основе современной энергетики и исследовать теоретико-познавательное значение ее как теории материи.
Для энергетики содержание опыта дано как состояние, которое заключается в распределении некоторых количеств в пространстве и изменении их во времени. Мы ограничим нашу задачу изучением той роли, которую играет понятие энергии в закономерном определении этого содержания опыта. Но прежде чем приступить к решению этой задачи, должны быть изучены предпосылки, на которых покоятся понятия распределения и изменения. Гносеологическое обоснование естествознания не может уклониться от такой работы, и без ее результатов не может быть решена и наша задача. С другой же стороны полное решение этой задачи заняло бы здесь слишком много места, совершенно вытеснив специальную нашу задачу. Мы вынуждены, поэтому, ограничиться здесь лишь краткими указаниями на те более подробные анализы состояний, составляющих объект энергетики, которые мы предполагаем уже совершенными, а от более подробного изложения здесь уклониться. Чрезвычайно облегчает мне мою задачу то обстоятельство, что П. Наторп подверг уже подробному анализу категории количества и качества в журнале Philosophische Monatshefte (XXVII. H. 1, 3).
3. Итак, мы исходим здесь из той мысли, что определения пространства, времени и категории, из которых строятся наши объекты, уже получены. Эвристическим принципом для анализа может служить здесь положение, что общий характер всякого содержания опыта выступает всегда как сочетание, в котором можно обратить внимание или на момент единства, или на момент многообразия. Так, представляется как момент единства во всяком содержании опыта форма закономерности, а как момент многообразия – существование и последовательность в пространстве и времени. Если отвлечься от формы закономерности, то в остальном пространство представляется как момент единства, а время – как момент многообразия. Подробнее мы на всем этом останавливаться здесь не можем. (См. статью Наторпа, стр. 135 и след.). Пространство и время выражают возможность, что сочетанием их содержание опыта может стать определимым. Содержание это есть не что иное, как созерцаемое и ощущаемое в пространстве и времени, но не как определенный предмет опыта, а только лишь как то, что нуждается еще в закономерном определении и только тогда станет опытом. Это же определяющее начало, единство закона, может, в свою очередь, стать предметом дальнейшего