Предположим, данный инстинкт слагается из ряда различных действий, на которые его можно расчленить. Наблюдая проявления его, т. е. эти действия, у возможно большего числа особей, мы замечаем, что первое из них является всегда однообразным, имея, скажем, форму а. Второе действие у большинства особей имеет тоже довольно стереотипный вид – b, но у некоторых экземпляров от него замечаются отклонения, так что его можно выразить на языке букв то в виде b+m, то в виде b+p, b+k и т. д. Подобным же образом третье слагаемое нашего инстинкта имеет вид то чистого с, то с+s, с+о, с+h и пр. В результате мы получаем целое уравнение вида
a+(b+m+p+k) + (c+s+o+h) + (d+e+n),
которое охватывает все индивидуальные колебания данного инстинкта. Типом же данного инстинкта явится более простое уравнение a+b+c+d, так как каждое из этих слагаемых входит в действия любой из произвольно взятых нами особей. – Мы не приводим здесь каких-либо конкретных примеров обработки того или иного инстинкта этим методом, так как последний довольно ясен и при изложении его в этой общей форме.
Устранение типа и индивидуальных колебаний для каждого из инстинктов имеет еще одно очень важное значение. Даже не прибегая к изложенному нами выше статистическому приему, внимательный наблюдатель может, в конце концов, установить, что данный инстинкт слагается из тех или иных типичных действий, т. е. имеет вид нашего уравнения a+b+c+d. Но вот он наталкивается на новую особь, у которой одно или некоторые действия обнаруживают индивидуальные колебания, т. е. на языке букв уравнение ее инстинкта будет a+(b+m)+(c+n)+d. Мы знаем, что это новые буквы (т. е. символизируемые ими действия) суть не что иное, как индивидуальные уклонения или колебания. Исследователь же, не прибегающий к нашему статистическому приему, легко может (что в действительности часто и бывает) взглянуть на дело иначе и объяснить эти новообразования результатом разумной деятельности животного под влиянием того или иного изменения во внешних условиях. Нечего и говорить, что подобное заключение будет совершенно ложным. «Более точные исследования, пишет Вл. Вагнер, доказывают нам, что эти случаи инициативы и проявления разумных способностей представляют собой колебания инстинктов и на самом деле никакого отношения к разумным способностям не имеют. Факты доказывают нам, что колебания эти представляют не продукт целепонимания животных, а лишь элементы более или менее сложного шаблона каждого данного инстинкта»14.
Но вот, скажем, установление типа тех или иных инстинктов нами уже произведено и произведено не у одного какого-нибудь вида, а у целого ряда известных форм, относящихся к какой-нибудь одной систематической группе (семейству, отряду, классу). Мы знаем в то же время, что принадлежность к одной систематической группе с точки зрения современной биологии говорит прежде всего о кровном родстве данных организмов, об их общем происхождении от тех или иных предков. Это кровное родство