Макс вильнул в сторону. Хайрам потряс кулаком, но не в гневе, а, как выяснилось, от боли. Он повредил запястье – в преклонные годы так просто заработать травму. Хайрам схватился за хрупкую руку и весь над ней сложился – машинально, из-за инстинкта самосохранения, как человек, попавший себе по пальцу молотком. Хайрам потряс ладонью и скривился. Естественно, к нему со своего места тут же подскочил Барри – заботливый врач и преданный брат. Он всех нас осматривает бесплатно, а также всегда выписывает по телефону тетрациклин или новую дозу антидепрессантов. Если нужен профильный специалист, он с радостью выдает нам направления.
Барри посгибал запястье Хайрама, осторожно помассировал ладонь и костлявое предплечье. Повращал сустав. «А так? Так? А вот здесь? Нормально? Нет? Болит? Прости». И так далее, пока старик строил гримасы.
Тем временем Макс продолжал выделывать коленца. Осколки фарфора из его рук никуда не делись. Да что он вытворяет? Отбивается от невидимого врага? Никто не смел к нему подойти. Все шло к серьезной беде.
– Вот бы и мне того, что он курил, – прошептал Вирджил, когда вращающийся ботаник метнулся обратно на персидский ковер, в гущу близнецов. Тут я не мог не испытать небольшой прилив радости. На всех наших встречах близнецы неизменно сбивались в кучку и отказывались якшаться с нами, предпочитая свой маленький клуб, – а это высокомерно. И вот внезапно ворвался Макс, берсерк в их рядах, и рассеял три из четырех парочек. Словно в сложном танце, Макс вооруженным и опасным дервишем пронесся между Лоренсом с Питером слева и Скоттом с Сэмюэлом справа; близнецы тут же ловко отступили, но за их шуточной паникой последовал пируэт Макса прямо на Уинстона и Чарльза, которые повалились от него на кресла, вскинув руки перед одинаковыми испуганными лицами с криком: «Отстань! Отстань!»
Тогда-то я и заметил, что на Максе один из моих любимых итальянских галстуков. Чего еще ждать от семьи. Не успеешь отвернуться, как кто-нибудь уже копается в твоем гардеробе.
– Мой галстук! – крикнул я с другого конца библиотеки. Галстук мотался и трепетал, как на ветру.
Но настоящего сквозняка не было, лишь страх и сумятица, когда мужчины всех возрастов поспешно вскакивали с мест и жались неровными рядами к книжным шкафам и эркерам между шкафами – кольцо братьев, наблюдавших за ним с той же жалостью и отстраненным испугом, с каким взирали скорбно нависавшие над нами головы лосей и гну.
К этому моменту библиотека набилась почти до отказа. Последние опоздавшие стекались из самых удаленных крыльев здания по длинным коридорам и лестницам. Один за другим явились все, кроме Джорджа. Среди последних прибыл Милтон. Я увидел, как он входит в главную дверь.
Или не входит. Проем закупорили Клинтон, Род, Беннет,