Политическая ситуацию Веймарской республики в годы стабилизации характеризовали не столько парламентские компромиссы, сколько подспудная реабилитация и реорганизация сил «старого режима». Первую и очень важную победу они одержали в ходе президентских выборов, последовавших за неожиданной смертью Фридриха Эберта. Его неформальный наследник Отто Браун получил в первом туре, состоявшемся 29 марта 1925 г., около 29 % голосов, уступив кандидату правых партий Карлу Ярресу менее десяти процентов. Руководство СДПГ, посчитав, что победа и так уже в кармане, предпочло оставить Брауна на посту премьер-министра Пруссии и подключиться к либеральному блоку, сохранившему во втором туре кандидатуру Вильгельма Маркса.
Для аристократической элиты выборы президента являли собой последний шанс внутриполитического реванша – и она его использовала, выставив против Маркса фигуру национального масштаба. Фельдмаршал Гинденбург, которому уже исполнилось 77 лет, являлся скорее символом былой мощи Германии, нежели самостоятельным политиком. Ни для кого не являлось секретом его негативное отношение к демократическим партиям, якобы предавшим германскую армию на полях сражений мировой войны. Гинденбургу, опередившему своего соперника менее чем на миллион голосов, помогли коммунисты, не снявшие во втором туре президентских выборов своей партийной кандидатуры. «Избрание Гинденбурга сделало респубиканскую форму правления более приемлемой для консервативной части Германии» (Г.А. Винклер). Верный присяге, в том числе и президентской, фельдмаршал помнил о том, что «второй Танненберг» обеспечили ему голоса миллионов избирателей, а не придворные интриги. То, что с его именем неразрывно связана печальная судьба Веймарской республики, было скорее следствием отсутствия опыта политической деятельности в условиях партийной демократии, чем результатом хладнокровного расчета или злого умысла. В отличие от Эберта Гинденбург полностью доверял своему военному и бюрократическому окружению. Искренне пытаясь сыграть роль «отца нации», второй и последний президент первой Германской республики не смог подняться над интересами своего класса и своего клана. Вскоре после выборов берлинская пресса писала о нем как о «якоре стабильности в бушующем море политических страстей», гораздо слабее были голоса тех, кто рассматривал Гинденбурга как балласт на корабле Веймарской демократии.
С