Вокруг меня какие-то души и тени,
Исчезающие при играючем свете,
Отражающегося от костных колон.
Кто вы? Я понять не могу.
Зачем вы пришли на мой праздник?
Повеселиться, чтоб все испоганить?
Думал, что хоть здесь я от вас отдохну.
Постройте дворец у себя.
И не мните вы эти листы!
На марайте свою краску в кисти.
Тяжелая судьба у певца.
Лишь одна эти раны латает.
Лишь одна может мою боль унять
И в строчки ее превращать.
Всю душу она мою знает.
Моя М, я нашел тебя в странный час.
Когда взрывом меня уничтожило,
Ты сшила меня снова иголками.
Жаль, что никто не знает про нас.
Пора
Я разбиваю зеркала из стали,
Но они хлещут осколками в меня.
Какими мы теперь стали?
Не могу я смотреть на себя.
Животное чувств сидит у себя
И говорит мне идти по пути.
А я всего лишь вижу сопляка,
Который не может с места сойти.
Я достану свой окровавленный нож
И вонжу прямо в сердце ему.
Все равно он уже не живой.
Дай хоть как-то его я добью.
Разучился уже прощать грешников,
Хоть сам я согрешил и не раз.
Не нужны мне никакие монетки,
Живое я хочу испытать.
Путь начался только что,
Я уже вылил все краски.
Наконец сделаю шаг за мечтой,
Наглотавшись душевной страсти.
Часть 4. Муза
Оловянный закат
Этот закат оловянный
Никогда не отразится во мне.
И как бы ни было убийство гуманно,
Теперь уже я на коне.
Я босо иду на песке,
И солнце моим действам вторит.
Я медленно грущу о реке,
А камень от нажима скрипит.
Я просто пирую с призраками
В старом английском особняке.
Наплевав на всякую этику,
Пишу эти строчки тебе.
Я же ведь просто ребенок,
Поверивший в силу волшебника.
Я груз, сбежавший с обозов,
И который по дворам теперь мечется.
Спрашиваю у Ньютона о силе,
О законах ее всяких разных.
И, хоть меня не просили,
Все ору на улице страстной.
А закат все уходит под воду,
Оставляя следы на песке.
В голове моей бушуют картины,
Где мысли о тебе и реке.
Муза
Я знаю, этот путь надо пройти,
Как бы он ни был тяжел.
Твой голос всегда в моей груди,
С ним жить мне очень легко.
Жизнь создала поэта в тебе,
Ты даришь людям эту силу.
Ты создала поэта во мне,
Моему былому задав кончину.
Я вижу в тебе то, что не видят другие,
Для них ты просто игрушка.
Не надо слушать людей, эти мирские
Мысли о капитале и хлопушке.
Никто