– Теперь слезай, и на пять шагов в сторону.
Слезая с седла слегка потянулся, разминая тело и начиная разгонять кровь.
– Не дури, парень. На колени и ложись лицом оземь, руки за спину. Ну!
Сделав пять шагов от лошади лёг, скрестил руки за спиной. Пять стволов расслабленно шевельнулись. Стоящие по верху балки верховые не спеша стронули лошадей вниз. Куривший дотянул цигарку, кинул окурок в сторону и ловко стёк с седла.
– Оставь карабин, Стен, – сказал усатый, – оставь, я сказал.
Слезший не возражая передал ему свой карабин, и осторожно подошел с боку к лежащему. Рано, пусть нагнётся… Пора.
Срываясь в боевой транс крутанулся в перевороте, зацепил под колено наклонившегося к нему татя, и заваливая в строну от себя долбанул кулаком в висок. Выхватил у него из-за пояса наган, тут же сместился вправо и два раза, от бедра, из положения лёжа выстрелил по сидящим в сёдлах напарникам, ещё только начавшим осознавать изменение обстановки. Перекатом вышел в полуприсед, подхватил наган второй рукой, перемещаясь к лошадям, выстрелил два раза по спускающимся в дол всадникам, уже вскинувших карабины, и потом перенёс огонь на оставшихся двух, безоружных. Один из них, суетясь, рвал из-за пояса ствол, и Туманов снял его первым, а на втором наган дал осечку. Последний, оставшийся в седле, развернул коня и погнал вверх по долу. Туманов без суеты поднял карабин одного из убитых, и снял беглеца под левую лопатку. Девять секунд. Не плохо.
Выбранного для беседы старшего, нелепо сидевшего в седле с двумя карабинами в руках, он свалил с седла вогнав пулю в живот, и сначала вожжами связал ему руки, потом обыскал остальных. Романовские рубли, рубли серебром, но никаких документов, ничего привязывающего к личностям. Кроме… описания самого Туманова, обнаруженного на мятом листке бумаги в кармане усатого: «тридцати трёх лет, среднего роста, физически развит, лицо узкое, черты лица правильные, русый, глаза серые, шрам на правой кисти».
«Не густо, – подумал Туманов, – но, в принципе, узнаваемо. Интересно. Очень интересно…».
Перевернул на бок раненого усатого, похлопал по щекам, концентрируя внимание на себе. Тот дернул одним глазом и выдал слабый стон, держась за живот и суча ногами от боли.
– Кто ваш старший?
– Туманов положив руку на лоб стонавшего вогнал большой палец на фалангу в глаз, отчего тот вовсе зашёлся в болевом шоке. – Кто он? Отвечать!
– Ларрь… Лларрин…– сквозь кровавую пену выдавил тот.
Туманов чуть ослабил и тут же снова усилил давление на глаз, не прерывая болевой контроль.
– Где он? Быстрее!
– Ааасс… Ссспасске… Дом Сссыытинаа.. ууу…у базара…
– Сколько там людей?
– Рр…Тррое.
– Вольт: кто он?
– Хррсс… Ссамаре оон…сс…ссука…
Туманов отпустил допрашиваемого и ударом вбил нож под сердце, прервав его мучения.
«Самара, значит. – размышлял Туманов,