Я росла в Швеции, где более или менее сознательно усваивала friluftsliv от взрослых – бабушек и дедушек, родителей, воспитателей в детском саду, учителей в начальной школе и всех тех, кто как-то обо мне заботился. Когда я была маленькой, взрослые следили, чтобы я гуляла каждый день, и в дождливую, и в солнечную погоду. Они говорили мне, как называются местные растения, рассказывали старинные предания и сказки, которые делали лес живым. Они позволяли мне лазить по мелким ручейкам в поисках лягушечьей икры, набивать карманы камушками и другими дорогими для меня сокровищами. Они позволили мне ощутить, какое это чудо – следить за суматошной жизнью муравейника и попробовать понять бесконечность, глядя вверх, на Млечный Путь. Благодаря им и той культуре, в которой я выросла, мир за пределами дома стал фоном, на котором разыгрывалась пьеса моего детства.
В отрочестве мои отношения с природой изменились. Лес перестал быть местом игр: теперь мы с друзьями ходили туда, чтобы понять, где заканчивается наша росшая как на дрожжах независимость, чтобы открыть самих себя. Тогда нас интересовала не столько природа, сколько возможность ускользнуть из-под пресса школы и бдительного родительского ока. Не думаю, что тогда я это вполне понимала, но friluftsliv стал моей постоянной опорой, успокоительным, если хотите, средством самолечения, антидотом против стресса и страха. Так было тогда, так есть и сейчас.
Если вы воспитаны в культуре friluftsliv, то в вас всегда будет звучать тихий голос, зовущий выбираться на природу каждый день. Я не исключение, но вот что интересно: эта жизненная философия гораздо сильнее захватила меня, когда я стала жить в Индиане и родила двух дочерей, Майю и Нору. Было ощущение, будто во мне проснулся стародавний родительский инстинкт и приказал передать им не только гены, но и мою страсть гулять под дождем и печь хлеб на открытом огне, и я чувствовала себя пусть не окном, но форточкой для передачи наследия предков своим потомкам. Если я этого не сделаю, то и никто не сделает, и я очень испугалась, что жизнь на природе навсегда останется для них чем-то неизвестным. Я никогда не была ни специалистом по естествознанию, ни отважным путешественником, мечтающим о покорении очередной горной вершины, но решила сделать friluftsliv маяком на своем родительском пути. Позволяя своим девочкам вырезать из дерева палки, спать под звездами, разводить костры, я старалась укоренить их в мире за пределами человеческих возможностей гораздо большем, чем они сами. Шли годы,