Фригг провожала Одина на битву. За спиной богини был дом, однако за спиной, а всей душой, всем телом она тянулась за Одином, словно пытаясь удержать его, но понимая, что он должен уйти. Один же уходил, не обернувшись, однако мастер каким-то чудом сумел передать, что Всеотец знает: Фригг смотрит ему вслед, знает, что ему нужно обязательно возвратиться.
Сколько раз Альвдис видела Даллу, смотрящую в море с пирса… И в эти моменты девушка готова была забыть все то непонимание, что постоянно вставало стеной между ней и мачехой, забыть и не вспоминать, просто потому, что Далла ждала Бейнира.
Альвдис подошла к креслам хозяина и хозяйки, сдвинутым к стене. Все было в полном порядке: дерево до блеска натерто воском, подушки взбиты, на спинки накинуты теплые пледы. Когда придет время трапезы, кресла выдвинут, а перед ними на резные козлы положат выскобленные добела столешницы. Расставят посуду, серебряную – на главном столе, глиняную и оловянную – на остальных, вынесут блюда и кувшины, водрузят в центре жареное мясо…
Погладив мягкий плед, Альвдис направилась дальше, в женскую комнату, которая одновременно служила спальней отцу и Далле. Днем здесь были владения женщин, где велись неспешные беседы, прялась пряжа, ткались ткани. А ночью Далла раскидывала меха и покрывала супружеского ложа. В центре комнаты, как и в большом зале, был устроен очаг, но небольшой, скорее, для того, чтобы зажигать лампы, чем для тепла. Альвдис посмотрела на незаконченный кусок полотна: отбеленной шерсти было еще достаточно, а вот красная нить кончилась, нужно сказать Тортайну, чтобы привез новую партию: у него на ферме была красильня, которая снабжала всю округу окрашенной шерстью.
Что ж, все в полном порядке, можно до вечера заняться чем-нибудь вне дома. Жалко упускать последние теплые деньки, скоро солнце совсем перестанет греть, лишь слабые бледные лучи будут касаться вершин окружающих гор. Отец слишком занят, чтобы сразу после приезда уделить внимание дочери: у воды разгружали «дракона», и там не было места ни объятиям, ни вопросам. Альвдис надеялась только, что ей удастся поговорить с отцом позже. Все-таки она очень по нему скучала.
Солнце уже стояло низко над горизонтом, и Альвдис не хотела уходить далеко от дома в оставшееся время – тем более, что отец возвратился. Впрочем, у нее имелась забота, о которой вождь попросил ее: позаботиться о раненых и больных, в том числе и захваченных рабах. Во Флааме рабов было не так много, как, говорили, в некоторых других поселениях – Бейнир предпочитал, чтобы его люди справлялись со своей землей сами. Только так можно узнать землю, полюбить ее и подружиться с нею, получить от