Сейчас темное время уже позади. Скоро рассвет. Они лежат вместе и не спят. Девушка задает вопрос:
– Помнишь о страхе, что солнце однажды не появится?
– Помню.
– Я развеяла твой страх, а теперь скажи: солнце сегодня взойдет?
Алексей смотрит в сторону окна. Жидкий свет пробивается сквозь него.
Иногда слышатся робкие голоса птиц, встречающие первые лучи. Все будто застыло в ожидании солнца.
– Думаю, что светило сегодня поднимется над горизонтом.
Алина и Алексей молчат. Они не замечают, как погружаются в сон.
…
Он открыл глаза. Ее рядом нет. Алексей встал с кровати и спросил сам себя: «Случилось ли это на самом деле? Была ли Алина? Или это сон?» Пройдя в одних трусах на кухню, он открыл холодильник. Там увидел ее след: продукты. Затем боковым зрением молодой человек заметил что-то черное, лежащее на табурете. Это свитер Алины. Значит, она точно была.
Ее одежда беспомощно лежит, свесив рукав. Но молодой человек в недоумении. Он завороженным взглядом рассматривает предмет на табурете. Алексей прикасается к свитеру, словно желая убедиться, что он существует. В это время звонит телефон.
– Да, – говорит Алексей, разглядывая смятую кровать.
– Привет, это я, узнал?
– Конечно.
– Я не разбудила?
– Нет.
– Прости, я забыла у тебя свитер.
– Это хорошо, что ты его забыла.
– Я тоже так считаю. Ну, я зайду?
– Да, конечно.
Щелчок – она положила трубку.
Алексей возвращается на кухню, и внимание вновь приковывает свитер. Он понимает, жизнь та, которая могла бы быть, уже кончилась и начинается новая история. Странное ощущение завладевает им. Кажется, творец, который свел их вместе, теперь доволен произошедшим. Он уходит на покой. Это все проясняет свитер.
Молодой человек продолжает смотреть на него, затем переводит взгляд в окно. Уже давно рассвело.
У синего моря
1
В Петербург пришла весна. Вяло пробираясь по улицам, она превратила некогда пушистый снег в кашу, хлюпающую под колесами извозчицких телег и ногами прохожих. Клочковатые жемчужные пятна виднелись повсюду. Снег был похож на морскую пену: ноздреватый и рыхлый. Тоскливая картина для гостей северной столицы, но о вкусах не спорят. Дмитрию нравился такой городской пейзаж: сонные улочки, мокрые мостовые, окутанный сизой дымкой город, тусклое солнце, дремотно взирающее на землю. Он провел пальцами по холодному стеклу и вспомнил недавний диалог с врачом. На его вопрос, что, может, обойдется, столичный эскулап Михаил Афанасьевич ответил спокойно и невозмутимо:
– Нет.
Дмитрий являлся очередным пациентом среди сотни других, и уже за многолетнюю практику у врача имелся богатый запас слов и выражений, который он использовал в разговорах с больными.