На том конце озадачено замолчали.
– Антох?
– Да, я тут. Понимаешь, я философией увлекаюсь, даже чересчур, не спорю. Люблю мозги канифолить, но тут психология. Если честно, ты меня напугал. Я в тупике. Говоря же коротко, в двух словах, то мы имеем сон наоборот.
– Чего?!
– Ну, вот видишь. Я же не шарю в этом.
– Короче, Склифосовский.
– Хм, – рассеянно выдохнул Антон. – На той фотографии ты и твоя жена. Не перебивай. Как оказался снимок в почтовом ящике? Его там и не было. Просто ты нашел его в столе, а сознание сыграло с тобой шутку. Если так можно выразиться. Оно подменило воспоминание, отстранило его от тебя, превратив в подобие сна. Реальность, облаченная в одежды смутных видений. А чтобы еще понятней стало, ответь себе на вопрос: почему ты воспринимаешь людей на фотке как чужих? С другой стороны, тебе они кажутся знакомыми. Почему? Ответ: бегство от прошлого. А вот что было в прошлом, ты должен вспомнить сам.
– А тюльпаны?
– Серег, ты… – Я насторожился. Голос Антона дрогнул неуверенностью, и в последнем слове прозвучала нота испуга.
– Да? – тихо сказал я в трубку.
– Всё прячется в прошлом.
– Мне не нравится, как ты разъясняешь. Чувствую себя учеником, который ничего не понимает в предмете. Ты больше намудрил, чем внес ясности. И еще. Мое отстраненное переживание реальности…
– Кризис среднего возраста. Экзистенция.
– Вот опять увиливаешь. Не можешь прямо сказать, что в моем прошлом, ведь ты его хорошо знаешь.
– Серег, давай закроем тему.
– Давай, – разочаровано произнес я.
Мы попрощались.
Экзистенция! Какая к черту… Минутку.
Я вспомнил, что он определял экзистенцию, как… Осколки прошлого собрались в осмысленную картину. Антон нарисовал странный образ. Экзистенция – это сфера. Мыльный пузырь. Условно. И вот, на его поверхности возникает вздутие. Маленький пупырышек. Это и есть наш мир. А затем он исчезает – становится частью пузыря, но появляется в другом месте. И так до бесконечности. Миллиарды раз. Этих бугорков много. То тут, то там. Наподобие пульсаций. Выходило, что мы всего лишь озноб экзистенции, мимолетное торжество разума в море неопределенности, тонкая пленка стабильности над океаном хаоса. Мы – мир, который растворяется через мгновение. Антон любит пудрить мозги.
Я пришел домой ни с чем. В полной прострации. Воспоминание об интеллектуальных завихрениях друга легло мертвым грузом. Лучше бы я его не спрашивал.
4
Вечером заглянул сын, рассказывал о своей жизни с Кристиной. Я и Нина его в основном слушали. Улыбались. А он говорил с юмором.
Он счастлив. Хотелось бы так думать. Я забылся в семейном кругу. Фотография и экзистенция отошли на второй план, растворились. Всё в минувшем дне оказалось нереальным и надуманным. Только сейчас, в этот вечер на кухне