Circa semitas angustas. Victor G. Konjaria

ненависть там и есть ад. Выслушали его с интересом, как что-то новое, забавное… но не более того. Атомизированность индивида оказалось слишком сильным и в этой замкнутости уже не проникали флюиды культуры. Они были готовы принять такое обращение, но не отдавать…не уступать другому добро, а лишь принимать его.

      Раз упомянули про ад, вспомним и про гейзеры… как они бурлачат мирно до поры до времени, но вдруг, внезапно не с того ни с чего выбрасывают кипяток с горячим паром, обжигая зазевавшихся рядом или кто по воле судьбы окажется поблизости.

      Точно также и социум обычных, рядовых, как они себя называют надуманной скромностью … на первый взгляд течет жизнь в нем ординарно, даже скучно… но временами извергается такой злостью и ненавистью и с такой силой, что разрушает судьбы и жизни всех, кого достигнет своим зловещим паром.

      Вот, в такой среде появился новый фигурант. Он возник как бы из ниотку́да, вернувшись после долгого отсутствия и один поселившись в материнскую квартиру. Говорили про него, что он нанимался добровольцем во все доступные горячие точки мира, воевал на разных континентах, получал ранения… и на вид он был очень крепкий мужчина, среднего роста, но атлетичным телосложением, добытым явно не на тренажерах. В его облике чувствовалось ловкость и твердая сила, сопряженная с такой же воли. Даже случайно оказавшиеся с ним рядом люди робели, инстинктивно подозревая исходящую от него опасность для себя. Он был лет так под сорок, чуть подкравшийся сединой, коротким, но чуть горбатым носом, маленькими, глубоко посаженными глазами, которые как будто смотрели сквозь и в даль…в этих глазах невозможно было уловить что-то тёплое, доброе, равно как и противоположное…в них не было содержания, кроме пустоты в виде устоявшегося холодного равнодушия.