– Он говорил со мной после защиты. Так и сказал, ВАК не пройду. Лучше даже не посылать. Во время защиты ни слова… говорят, что собирается подать на конкурс…
– В ректоры метит?
– В них самых… Они-с, говорят, в последнее время сильно покорешились с Незванько и его прихвостнями, рассчитывают друг на друга. Думаю, его шарик был среди чёрных.
– Да, горько как-то… и во рту пересохло. Воды бы мне…
И тут я заметил, как мой любимый учитель бледнеет буквально на глазах!
Ведерникова
Меня подвела нелюбовь к иностранным языкам. В результате – никаких перспектив, звание младшего лейтенанта ФСБ, прозябание на маленькой должности в неприметном регионе. А вытащила любовь к медицине. Я не поступила бы в медицинский – отец не простил бы мне такого предательства, да и я не стала бы обычным врачом, хотя о военно-медицинской академии задумывалась. В академии ФСБ мне медицина давалась без напряжения. Ещё говорили, что у меня лёгкая рука. А потом была та история, когда мне предложили попрактиковаться в качестве медсестры реанимационного отделения. Вот тут я и набила руку. За два месяца, пока клиент не появился в поле зрения. Извините, большего не расскажу. Вот только то, что потом очутилась в Мухозасранске, это еще очень хороший для меня лично расклад. А потом приехал приятель отца, Николай Степанович. И вот я здесь. Вроде бы работа не пыльная, вот, противного старикана по парку катать да уколы ему делать. Это если не знать, что тут происходит.
Во-первых, старик не такой уж и противный. Внешне он чем-то напоминает Вольтера с той самой скульптуры, где он в кресле. Тут и там – преклонного возраста мужчина в кресле. Сухонький, с бледной кожей и синюшными губками – типичный сердечник с недостаточностью. Но ничего, до такого возраста дотянул! Говорит, что благодаря спорту, тому, что ни дня им не занимался. Это он цитирует одного премьера[10], вообще древний историк сыпет цитатами, шутками, подколками, острыми словечками; знаю, что таким образом в его возрасте сильные люди маскируют боль. Я не понимаю, на каких таких резервах он до сих пор тянет… Кстати, он и внешне похож на Вольтера, такой же крючковатый нос, умные глаза под густыми бровями, вот только шевелюра – клиент лыс, как яйцо, и лицо всё изрыто морщинами, почти как на картинах Глазунова, а ещё эти старческие пятна на руках… А вот говорить с ним интересно. Очень интересно. Недаром, что академик, начнет вещать – заслушаешься! Несмотря на возраст, никакого старческого дребезжания, речь четкая, спокойная, отчётливая, расставляет акценты и ударения точно, как гвозди заколачивает – за удар по гвоздю! А умение сравнивать, анализировать, давать точные характеристики. И никаких признаков склероза и маразма. Коуч сказал, что ему даже не надо было особенно расширять возможности запоминания, академик обладает отличными способностями к схватыванию и переработке новой информации. А